Документальная хроника событий освобождения города Пскова от фашистских захватчиков

Составлена по книге Николая Михайловича Иванова "Невозвратимое".

Освобождение родного Пскова - лишь один этап на долгом пути к Великой Победе, но и сегодня ветераны помнят всё, как будто это было вчера...

Гитлеровское командование называло Псков «ключом к парадным дверям Ленинграда». Кроме того, древний русский город являлся воротами в Прибалтику. Вот почему уже с октября 1942 года немцы приступили к сооружению оборонительного рубежа - линии «Пантера». Строительство продолжалось до 1944 года. Линия «Пантера» проходила по высотам и холмам Псковской равнины. Опорными пунктами «Пантеры» являлись города Остров и Псков.

Для прорыва «Пантеры» были сформированы войска 3-го Прибалтийского фронта под командованием генерала И.И.Масленникова. В конце февраля 1944 года советские войска вышли к укрепленному району противника. В течение почти четырех месяцев наши части готовились к штурму «Пантеры». День освобождения Пскова приближался.

42-я армия готовилась к решающим боям за освобождение Пскова. Накануне наступательной операции завязывались бои местного значения, в которых советские воины проявляли мужество и героизм. 26 июня боец 42-го отдельного инженерно-саперного батальона Н.В.Никитченко выполнял приказ по срочному минированию танкоопасного участка возле деревни Погостище. Работать приходилось под огнем артиллерии противника. Никитченко был ранен. Вскоре в грохот разрывов вплелись звуки ревущих моторов и лязг гусениц. Поднявшись на бугор, сапер увидел: шесть «тигров» и два «Фердинанда» теснили наши подразделения. Никитченко стал расставлять противотанковые мины на пути движения врага. Один «тигр» подорвался. Башенный стрелок другого танка увидел сапера и пулеметной очередью ранил его вторично. Работать стало еще труднее. Но тут подорвался на мине второй «тигр» и это придало отважному бойцу новые силы. Ценой собственной жизни Н.Никитченко взорвал третьюмашину врага.

Вместе с наземными войсками в подготовке наступления участвовали воздушные силы. По приказу командования 958-й штурмовой полк организовал фотографирование обороны противника на участке готовящегося прорыва. Самолеты «ИЛ-2», оснащенные специальными фотоустановками, внезапно появлялись над сооружениями врага и с предельно малой высоты запечатлевали их на пленке. С особым блеском выполнял эту работу лейтенант Николай Никитенко.

По замыслу советского командования, 42-я армия наносила удар по противнику на востоке в направлении пунктов Гора, Черняковицы, Клишево. 128-я стрелковая дивизия генерал-майора Д.А. Лукьянова, очистив от врага юго-восточную часть Пскова, должна была форсировать Великую и захватить плацдарм на Завеличье.

Вспомогательный удар планировалось нанести на севере укрепленного района противника, в обход неприступных Ваулинских высот, в направлении Хотица, Верхние Галковичи, Овсище.

376-й дивизии генерал-майора Н.А.Полякова предстояло овладеть Запсковьем, выйти на Великую севернее Кремля, форсировать реку и захватить плацдарм на западном ее берегу.

128-я стрелковая дивизия находилась на фронте с первого дня Великой Отечественной войны. «Двадцать второго июня, ровно в четыре часа» она грудью встретила первый удар немецко-фашистских войск в Литве, на государственной границе. В ее истории были трудные дни отступления на восток под натиском превосходящих сил противника, активное участие в обороне Ленинграда и прорыве блокадного кольца, Ленинградско-Новгородская наступательная операция.

Дивизия находилась в ряду наиболее закаленных, испытанных в жестоких боях соединений Советской Армии. Полками, батальонами, ротами командовали в ней храбрые и умелые офицеры.

128-я дивизия развернула свой боевой порядок восемью километрами восточнее Пскова. Первый его эшелон составляли правофланговый 533-й стрелковой полк (напротив деревень Лажнево и Клишево) и левофланговый 374-й стрелковый полк (напротив вень Горнево и Бердо во). 41-й полк (без первого батальона, выведенного резерв командира дивизии) находился во втором эшелоне.

Тревожную ночь с 21 на 22 июля 1944 года командиры провели на своих командно- наблюдательных пунктах. На нейтральной полосе бесшумно работали саперы. В расположение противника направлены разведывательные группы.

Бойцы готовились к важной военной операции. Вспоминает бывший командир 374-го полка 128-й стрелковой дивизии К.А.Шестак: «Мы знали, что нам предстоите ходу, в короткие сроки, исчисляемые 2-3 часами, а на первом этапе минутами, форсировать реку Великую, поэтому по карте и по донесениям разведки в деталях изучали возможные места переправы, тыловые рубежи противника, резервы подручных средств. Мы не рассчитывали на табельные переправочные средства, поэтому с самого начала ориентировались на русскую смекалку и находчивость: учились быстро и надежно строить плоты, используя бочки, ящики, двери, оконные и дверные коробки, ворота, телефонные столбы.. Учебные атаки следовали одна за другой, согласно мудрой солдатской заповеди: «Больше пота - меньше крови».

Немецкое командование требовало от своих подчиненных взрывать и сжигать всё. За две недели с 8 по 22 июля 1944 года была уничтожена сохранившаяся до той поры половина города: взорваны мосты, разрушена электростанция, промышленные здания, исторические памятники, обращена в руины центральная часть города. Один из немецких офицеров при этом сказал: «Пскова больше нет и никогда не будет».

В советских частях всё было готово для нанесения решающего удара по врагу: сосредоточены на исходных позициях войска, пристреляны по целям орудия и минометы, саперы расширяют проходы в минных полях, «под пробку» заправлены горючим танки, самоходные орудия, самолеты. Поступит приказ командования, и вся эта могучая сила устремится вперед, к Победе!

В три утра 22 июля с передовой звонят на участке Лажнево немцы ушли из первых траншей. Командир 533-го полка подполковник Панин передал приказ штурмовой групе: немедленно занять свободные траншеи и продвигаться дальше, навязывая бой противнику.

Начался бой с арьергардами противника за деревни Лажнево и Клишово. Особенно мешал так называемый «клишовский дот», из которого немцы вели фланговый пулеметный огонь. Отважные разведчики Василий Жуков и Роман Шалобода подползли к доту поближе и, забросав его гранатами, заставили фашистских пулеметчиков замолчать. Однако, 533-й полк, захватив Лажнево и Клишево, затем встретил упорное сопротивление врага и его продвижение вперед временно замедлилось.

Одновременно на сближение с противником двинулся соседний справа от 533-го полка - 374-й стрелковый полк. Вспоминает бывший пулеметчик А.Рожалин: «Окопами переднего края на нейтральную полосу быстро прошли, пригнувшись, саперы - снимать на проходах мины. Начали подтягиваться на исходный рубеж бойцы стрелковой роты. Все напряжены.

Громом ударила наша артиллерия, перенеся огонь с первой линии обороны врага дальше, в глубину ее. Вот долгожданная сигнальная ракета. Следом за разведчиками мы гуськом, один за другим, шагнули в заросли болота Из вражеских окопов застрочили автоматы, взметнулись в небо ракеты. Преодолевая последние метры топи, перепрыгивая с кочки на кочку, наконец-то достигаем твердого грунта».

Артиллерийская подготовка была короткой, мощной, ошеломляющей. Свое веское слово сказали гвардейские минометы - прославленные «катюши».

Рассказывает бывший командир 374-го стрелкового полка полковник запаса К.А.Шестак: «Наш полк начал наступление 22 июля в 4 часа утра. Горизонт медленно прояснялся. С болота, которое лежало перед высотой Бердово, тянулся вверх сизый шлейф густого тумана. Как он был, кстати, этот туман! Он помог полку скрытно выйти к минным полям и проволочным заграждениям противника. Саперы обезвредили за день боя около тысячи мин и фугасов, подорвали несколько огневых точек врага, проделали 12 проходов в минных полях и заграждениях. Они открыли путь и дали сигнал к началу артподготовки... Противника застигли врасплох. Он даже не успел занять огневые позиции и усилить линию обороны».

Поднявшись на высоту Бердово, 374-й полк разорвал систему обороны гитлеровцев, атакуя с фланга, сравнительно легко овладел населенным пунктом Горнево.

Развивая наступление, полк атаковал станцию Березка. Первый батальон под командованием капитана Н.Коротаева в 6 часов утра подошел к Крестам. Предполагалось, что он нанесет по врагу только вспомогательный удар, так как перед полком простирался болотистый участок фронта, исключавший поддержку танков. Однако, используя внезапность, поддержанный мощным огнем артиллерии и атаками соседей, полк развил очень успешное наступление.

В районе Крестов 374-й полк встретил сильное сопротивление врага. Под губительным огнем пехота залегла. С левого фланга противник уже готовил контратаку с танками, держась за Кресты, как промежуточный рубеж обороны.

Кроме того, в этом районе размещался лагерь военнопленных. Фашисты не успели всех ликвидировать. Решительные действия наших войск помешали гитлеровцам учинить расправу. Артиллеристы в единоборстве с танками противника расчистили путь пехоте.

374-й полк, продолжая наступление, первым завязал бои непосредственно за Псков. Несмотря на то, что оба его фланга, ввиду отставания соседей, оказались открытыми, батальоны углубились в окраинные улицы города, выбивая немецких автоматчиков из домов и развалин.

Командование 128-й дивизии, поддержав наступательный порыв 374-го полка, приняло меры по обеспечению его флангов. С этой целью в распоряжение командира полка был передан 1-й батальон 741-го стрелкового полка, находившийся в резерве. Командир батальона капитан И.И. Баранов немедленно развернул свои подразделения на правом фланге 374-го полка и повел их в наступление.

В 6.30 22 июля прорвал оборону противника и перешел в наступление 1252-й стрелковый полк, а через 15 минут после него перешел в наступление и 1248-й полк, занимавший позиции восточнее Псковского озера.

Ровно в полдень 1250-й стрелковый полк под командованием А.И Глушкова завязал бой на северной окраине Пскова. И первыми, кто переступил здесь городскую черту, были бойцы разведвзвода лейтенанта Борисова. Батальоны устремились к реке Великой, сметая со своего пути оказывающие сопротивление группы фашистов.

Одну из стрелковых рот вел лейтенант Мурашев. Четыре миномета и шесть пулеметов - первые боевые трофеи бойцов его роты. Во главе ротной разведки шел командир отделения Трофимов. Вызвав на себя огонь, он выявил расположение огневых точек противника и завязал бой с целью прорыва к Великой. По рации командир 1250-го полка подполковник А.И.Глушков доложил командиру дивизии о том, что его батальоны вышли на берег Великой севернее устья Псковы и готовят подручные средства для переправы на западный берег.

374-й полк, миновав Крестовское шоссе, задержался возле железнодорожного переезда. «Из развалин завода «Выдвиженец», - вспоминает И.Марков, бывший сержант армейской роты связи, - застрочили пулеметы. Бойцы залегли. Попробовали пойти в обход, но и слева из разрушенного здания вокзала нас встретили огнем. Тогда батальон поднялся в атаку. Грянуло дружное «Ура!»... Захлебнулись вражеские пулеметы, побежали гитлеровцы. И вот я уже на территории завода «Выдвиженец», в первом, пусть разрушенном, но зато освобожденном здании родного города. А соседний батальон выбивал в то время гитлеровцев из здания вокзала».

Очищали железнодорожный вокзал и пристанционные здания от гитлеровцев подразделения 741-го стрелкового полка. Закопченные руины вокзала смотрели на наступающих мрачными провалами высоких оконных проемов. За ними засели немецкие автоматчики. Но им пришлось либо бежать, либо остаться там навсегда.

Железнодорожное полото фашистские саперы изувечили изощренно, используя специальную машину. Она перерубала деревянные шпалы посредине, выдергивая из гнезд костыли. Вся конструкция сдвигалась с места и становилась непригодной для движения поездов. Часть железнодорожной насыпи была взорвана на такую глубину, что воронки заполнялись грунтовыми водами.

«С боем давался каждый шаг, - вспоминает И.Марков,- в развалинах домов засели фашисты. Вокруг ни одного целого дома, одни руины... Вот уже развалины гостиницы «Октябрьская». У Летнего сада я остановился, посмотрел на часы. Ровно 9 утра. Мы находимся в центре родного города».

От Летнего сада и Дома Советов воины 374-го стрелкового полка и приданного ему первого батальона 741-го полка, тесня противника, продвигались к реке Великой, под прикрытием плитняковой стены Окольного города и развалин домов на улицах Свердлова, Гоголя, Некрасова, Советской.

Они вышли на восточный берег реки на участке от Георгиевского взвоза до Покровской башни. С Завеличья на них обрушился шквальный огонь фашистских пулеметов, минометов и артиллерийских орудий, но толстые стены, возведенные предками, надежно защищали бойцов от пуль и осколков.

Отходя, фашисты уничтожили мосты и переправочные средства, явно рассчитывая задержать наступление наших войск и выиграть время для перегруппировки своих частей.

Но 374-й полк приступил к форсированию реки Великой незамедлительно. В его составе находился десантный отряд из ста пятидесяти умеющих плавать воинов-десантников. Ими командовал старший лейтенант И.Д.Головко. Отряд имел в своем распоряжении табельные средства для переправы - надувные жилеты. Правда, хватало их не всем. Большинству десантников пришлось обойтись самодельными плотиками и набитыми соломой плащ-палатками.

Вспоминает бывший командир 374-го стрелкового полка К.А.Шестак: «22 июля в 10 часов утра караван самодельных плотов и плотиков взял курс на Мирожский монастырь и церковь Климента. Мой контрольно-наблюдательный пункт был оборудован на вершине небольшого холма рядом с Покровской башней. Отсюда открывался хороший обзор обоих берегов реки. Для поддержки десанта огнем и подавления вражеских огневых средств на берегу реки было поставлено 36 артиллерийских орудий. С командиром десантного отряда мы имели прямую связь - подводную телефонную, радио-связь и визуальную. Уже к 11 часам утра 22 июля плацдарм на противоположном берегу был завоеван и прочно удерживался нами».

Вспоминает бывший пулеметчик 374-го стрелкового полка А.Рожалин: «Мы с пригорка прикрываем своих огнем «максима». Бьем по зарослям противоположного пологого берега. На воде начали взмывать вверх фонтаны: вражеские засады с противоположного берега повели сильный обстрел минами. Переношу огонь своего пулемета в глубину противоположного берега. Откуда-то справа, вдоль реки, застрочил вражеский пулемет. Aral Вон с того разрушенного кирпичного здания. Разворачиваю свой пулемет туда, вступаю с ним в поединок. Фашист засек и наш пулемет: кругом зацокали, засвистели пули. Скорей бы наши переплыли!»

Из донесения штаба 42-й армии от 22 июля 1944 года: «Особенно отличился пулеметный расчет Гуськова, непрерывно обеспечивавший форсирование реки. Артиллеристы 76-й минометной батареи метко поражали вражеские огневые точки. Орудийные расчеты Чернова, Кузнецова и Мельника прямой наводкой заставили замолчать огневые точки противника. Отлично прикрывал переправу и пулеметный расчет 1-й стрелковой роты. Бойцы открывали прицельный огонь, как только немцы пытались задержать продвижение подразделения».

Из доклада командира 128-й стрелковой дивизии генерал-майора Д.А.Лукьянова командованию 3-го Прибалтийского фронта: «Псков был превращен противником в мощный узел сопротивления. В зданиях установлены пулеметные точки, в фундаментах домов оборудованы дзоты и доты. Улицы и большая часть домов заминированы. Подразделения полка с ходу начали штурм города. Вперед были выдвинуты штурмовые группы, которые быстро и умело обезвреживали минные поля... За штурмовыми группами следовала пехота... Артиллеристы огнем прямой наводки уничтожали огневые точки противника. К 9.00 22 июля восточная часть Пскова была очищена от противника и наши подразделения вышли на берег реки Великой».

Из донесения начальника политотдела 128-й стрелковой дивизии П.П.Казьмина: «Исключительные образцы мужества и отваги воины наших частей показали в жарких боях при форсировании реки Великой. Пятая стрелковая рота 374-го полка с ходу бросилась вплавь, используя при этом бревна, доски, снопы сена. Сержант Балдаков с катушкой за плечами переправился на противоположный берег и дал своевременно связь командованию.

Красноармеец Самойлов, переправившись на западный берег Великой, из-под носа противника угнал лодку, на которой потом было переправлено много бойцов и техники».

Переправу бойцов 374-го полка через Великую поддерживали мощным огнем 40 орудий 122-го минометного и 292-го артиллерийского полков, дивизион гвардейских минометов, истребительно-противотанковые батареи.

Много опасного труда выпало в горячие часы наступления на долю саперов. Они обезвредили тысячи мин и фугасов на улицах города.

К очищению от взрывоопасных предметов берега реки удалось приступить только с наступлением сумерек. В светлое время дня этому препятствовал бешеный огонь фашистских пулеметчиков с Завеличья.

Среди саперов, самоотверженно поработавших в тот день, находился старший сержант Петр Поздеев, удостоенный за мужество, проявленное в бою за освобождение родного города, ордена Славы III степени.

22 июля, когда начало смеркаться, части 128-й стрелковой дивизии форсировали реку Великую в разных местах. 374-й стрелковый полк, полностью завершив форсирование, продолжил наступательные действия на западном берегу реки. 741-й полк в тот же день форсировал Великую в районе Профсоюзной улицы и взорванного моста Красной Армии. 533-й полк 23 июля - переправился выше железнодорожного моста и в районе Корытова.

Вот как описывает переправу 533-го полка Г.И.Геродник: «Спустились мы по крутой набережной вниз к реке. Смотрим вправо: мосты взорваны, понтонных переправ еще нет. Остается единственный выход: пустить в ход солдатскую смекалку, использовать подручные средства. И медлить нельзя ни минуты: следом за нами по крутому косогору сбегают бойцы стрелковых батальонов и на ходу подбирают все, что может держаться на воде: доски, бревна, двери, ворота, пустые бочки из-под горючего... Надо полагать, наша маленькая флотилия выглядела очень забавно.

Вокруг нас взмывали фонтаны воды. Это немцы обстреливали переправу из орудий и крупнокалиберных минометов. Но стреляли уже издалека. А неприцельная стрельба малоэффективна! Так что наш разведвзвод переправился без потерь».

В 15.00 22 июля полки 376-ой стрелковой дивизии также вышли на правый берег реки Великой повсеместно от Псковского озера до устья Псковы. В руках противника оставалось только Завеличье. Фланги наступающих дивизий сомкнулись образовав единый фронт. В первый день наступления наши части продвинулись вперед на 8-12 километров.

376-я стрелковая дивизия форсировала Великую на исходе ночи с 22 на 23 июля. О том, как это происходило, вспоминает А.Миндлик: «Рассвет еще не наступил, когда от нашего берега бесшумно отплыли несколько самодельных плотов с разведчиками, саперами и бойцами стрелковых рот. Все они немедленно приступили к разминированию берега, еще занятого противником, и выявлению его огневой системы. Пулеметчик 3-й стрелковой роты красноармеец Халилов обнаружил оставленные немцами лодки. Скрепив их одну сдругой, он вернулся обратно, чтобы переправить свой взвод».

«В 4 часа утра 23 июля 1250-й полк приступил к форсированию Великой. Флотилия развернутым строем, под прикрытием всех видов огня, двинулась навстречу направленным в лицо пулеметным стволам. Оказавшись на берегу батальоны пошли на штурм Завеличья. И не было силы, что смогла бы остановить нас тогда...

Часть пулеметчиков была оставлена на правом берегу для прикрытия нашей переправы. Среди них - командир расчета младший сержант Пастухов. Это он одной очередью заставил умолкнуть вражеский пулемет, мешавший переправе...

Рвутся в воде мины и снаряды Водяные фонтаны всюду - и за нами, и с обеих сторон, и впереди. Подбираем в воде раненых...

Не все тогда доплыли до места высадки». (Из воспоминаний А.Миндлина).

Поистине героизм бойцов 376-й дивизии был массовым. Старшина Балуков, исполнявший обязанности командира взвода 2-й пулеметной роты, завязал бой с фашистами на занятом плацдарме. Раненый в правую руку, продолжал командовать взводом, подавившим две огневые точки противника уничтожившим двадцать немцев.

Где-то недалеко били фашистов отделения Ивана Гончарова и Виктора Морозова. Юрий Занонов, будучи сапером по специальности, обезвредил около двух десятков противопехотных прыгающих мин, расчистив путь своим бойцам.

Саперы, вернувшись на на берег с освободившимися плавсредствами переправляли подразделения полка. Всего лишь полтора часа понадобилась, чтобы полковая артиллерия оказалась на левом берегу Великой».

В дни боев за освобождение Пскова наши штурмовики, бомбардировщики, истребители господствовали в воздухе. Отлично действовала 305-я штурмовая дивизия 14 воздушной армии, дивизией командовал полковник Ф.Полушин. Задача дивизии: бомбардировочными, штурмовыми ударами обеспечить прорыв обороны противника и сопровождать наступление наших войск, уничтожая огневые средства и живую силу противника. В боях за Псков совершил подвиг летчик-истребитель 254-го истребительного авиаполка 269-й авиадивизии капитан В.Сидоренков.

Подвиг легендарного Н.Гастелло повторил командир звена 807-го авиаполка лейтенант Я.Ляхов.

Отличились Герой Советского Союза летчик А.Карпов, летчик- истребитель А.Кобеляцкий и его ведомый В.Тормышев.

22 июля, когда воины 128-й и 376-й стрелковых дивизий ворвались в Псков, командующий генерал-лейтенант В.П.Свиридов приказал готовить штаб к перемещению на запад. Одновременно он приказал майору А.Гусько, назначенному военным комендантом Пскова, немедленно приступить к исполнению обязанностей.

Майор, с группой автоматчиков и саперами, вошел в окутанный горьким дымом пожарищ Псков во второй половине дня. В то время противник, в основном отброшенный на Завеличье, еще удерживал Кремль. С высоты колокольни Троицкого собора строчили пулеметы, прижимая наших бойцов к булыжникам рыночной площади. В центре и на окраинах города с громом и треском то и дело взлетали в воздух отдельные строения, это срабатывали заложенные фашистами перед отступлением взрывные устройства.

Один из бойцов, следовавших вместе с майором А.Гусько, часто останавливался и расклеивал листовки. Те, кто шел следом читали на бумаге слова: «Приказ № 1». датированный 22 июля 1944 года.

Сегодня город Псков освобожден частями Красной Армии. Немецко-фашистские захватчики навсегда изгнаны из города и этим самым положен конец произволу, насилию и зверству, творимым ими на протяжении трех лет. Город Псков, как и сотни других городов Советского Союза, стал вновь советским.

Отныне все приказы, распоряжения и порядки, установленные немецко-фашистскими властями отменяются.

В городе восстанавливается советская власть. В целях установления в городе порядка приказываю:

В связи с близостью фронта город Псков объявляется на военном положении.

В городе устанавливается следующий порядок, обязательный для выполнения всем гражданским населением и военнослужащими:

а).строжайшее соблюдение всех правил светомаскировки;

б).движение по городу гражданского населения разрешаю только с 8 до 20 часов, в остальное время появление на улице категорически запрещаю.

Гражданским и военнослужащим немедленно принимать меры по ликвидации пожаров, не допускать разрушения построек и расхищения государственного и частного имущества...

Призываю население города к соблюдению строжайшей бдительности, порядка, организованности и выполнению требований настоящего приказа.

Комендант города Пскова майор Гусько.

Майор Гусько занял под комендатуру двухэтажный дом на Гражданской улице. Рубленый из бревен, покрытый снаружи и изнутри толстым слоем штукатурки, крытый черепицей он уберегся от пожара, превратившего в пепел многие городские постройки. Комендант распорядился, чтобы саперы занялись прежде всего разминированием Пролетарского бульвара и Октябрьской улицы. По ним шло основное движение войск. На стенах домов вскоре появились надписи: «Дом разминирован. Л-т Корнеев».

В разных концах города еще раздавались автоматные очереди, рвались гранаты. Последние группы немцев были уничтожены или сдавались в плен. С.Павлов привел офицера, который не только сдался, но и сообщил ценные сведения о фашистскойi обороне на Завеличье. Наступила тревожная ночь с 22 на 23 июля.

«С 2.00 23 июля под давлением переправившихся на левый берег реки наших подразделений, арьергарды противника начали отход на запад. К 4.00 23 июля Псков и левый берег реки Великой были полностью очищены от врага» - сообщалось в 21 час 23 июля в донесении штабу фронта о боевых действиях 42-й армии.

23 июля вместе с зарей над руинами Пскова поднялась заря освобождения. Утро занималось тихое, солнечное. Не стреляли пулеметы и автоматы, смолкли раскаты артиллерийских залпов. Реже взрывались мины. Пожарища уже не пылали, а чадили последним едким дымом. В ярких лучах солнца над городом торжественно реял красный флаг. По радио прозвучал голос Левитана, огласившего Приказ Верховного Главнокомандующего.

Вечером 23 июля 1944 года Москва от имени Родины салютовала доблестным частям и соединениям, освободившим древний русский город на реке Великой, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.

Псковско-Островская наступательная операция продолжалась 15 дней (с 17 по 31 июля 1944 года).

Оборонительная линия «Пантера», на которую возлагало большие надежды гитлеровское командование, была сокрушена на всем ее протяжении. Войска 3-го Прибалтийского фронта нанесли серьезное поражение 18-й немецкой армии, разгромив 11 пехотных дивизий, многие специальные части и продвинулись на запад от 50 до 130 километров, освободив около 4000 населенных пунктов, в том числе древнерусские города Псков и Остров.

Русские воины прощались с Псковом. Старинный город, лежащий в руинах, оставаясь прекрасным и величественным, напоминал тяжелораненого витязя. Освободители были уверены, народ-целитель даст богатырю испить живой воды и скоро поставит его на ноги.

Псков наш!

23 июля 1944 года в результате тяжелых уличных боев полуразрушенный мощными бомбардировками Псков был освобожден от немецко-фашистских захватчиков. Завершилась самая продолжительная оккупация в истории нашего города.

В результате дата, практически совпавшая с днем памяти святой покровительницы Пскова – княгини Ольги, стала главным городским праздником. А театрализованное «форсирование» реки Великой войсками псковского гарнизона долгие годы являлось любимым праздничным шоу горожан. 71 год спустя после освобождения областной столицы Псковское агентство информации вспоминает, как это было...

Псков в оккупации

Псков был оккупирован 9 июля 1941 года – уже на 18-й день войны.
Город стал опорным тыловым районом для немецкой группы армий «Север» : её административным, хозяйственным и военным центром. Здесь разместились командование и хозяйственная инспекция группы армий «Север», командование 18-й армии, штаб оперативной команды 1-а (служба безопасности СД), военно-строительная организация ТОДТ, немецкие госпитали и разведшколы.

С весны 1943 года в Пскове размещались подразделения Русской освободительной армии (РОА) , эстонские комендатура и полиция, латышские добровольцы, испанские легионеры из «Голубой дивизии» , штаб железнодорожных войск.

Постоянный немецкий гарнизон Пскова насчитывал около 20 тысяч человек, периодически численность расквартированных в городе солдат увеличивалась до 70 тысяч.

«Русская освободительная армия» генерала Власова на улицах Пскова

В городе действовали банк, отдельные театры для немцев и для русского населения, издавалась газета на русском языке «За Родину» (по некоторым данным, на работу в ней в полном составе во главе с редактором перешел коллектив советской газеты «Псковский колхозник» ), работали офицерский и солдатский клубы. Вопреки общераспространенной практике, в оккупированном Пскове работала почта, и даже были напечатаны специальные марки.

Отдельная страница истории оккупированного города – работа так называемой Псковской духовной миссии. Работавшие в ней православные священники, прибывшие из Прибалтики, занимались благотворительной деятельностью (собирала пожертвования для военнопленных концлагерей Пскова), открыли детский сад, приют для сирот, церковно-приходские школы. Благодаря деятельности миссии были открыты для богослужения православные храмы, в том числе Троицкий собор.

<- Уже 18 августа 1941 года в Псков прибыли первые 14 миссионеров-священников Псковской православной миссии -

в основном русские священники из Рижской

и Нарвской епархий.

В 2010 году режиссёр Владимир Хотиненко снял художественный фильм «Поп» о священнике миссии ->

«Шталаг-372» располагался на Завеличье, на территории бывшего военного городка (в нынешних границах улиц Юбилейная, Майора Доставалова и Генерала Маргелова). Военнопленные размещались в 30 конюшнях бывшего Омского пехотного полка.

Кроме всего прочего, Псков стал крупным местом содержания советских военнопленных,

в частности в городе находился лагерь для военнопленных рядового состава Stalag-372 .

По данным Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников, в годы оккупации в Пскове погибло 250-290 тысяч советских военнопленных. Всего же за годы войны через Псков, являвшийся важным транспортным центром в немецком тылу, прошло,

по оценкам экспертов, в общей сложности около 1 млн пленных военных и гражданских лиц.

Начало освобождения территории Псковщины

Освобождение городов нынешней Псковской области началось уже в начале

1942 года. Сразу после разгрома немецких войск под Москвой были освобождены административные центры двух самых южных районов: Кунья (23 января) и Усвяты (28-29 января).

Затем освобождение продолжилось лишь в конце 1942 года. 24 ноября началась Великолукская наступательная операция , призванная посредством захвата железнодорожных узлов в Великих Луках и Новосокольниках сковать немецкие войска и не допустить их переброски под Сталинград . Через 4 дня войска 3-й ударной армии под командованием генерал-лейтенанта Кузьмы Галицкого замкнули кольцо оцепления вокруг города на Ловати, после чего начался штурм. К новогодней ночи войска овладели практически всем городом за исключением железнодорожного узла и крепости. В полдень 16 января 1943 года сопротивление обороняющихся было окончательно сломлено, и специальный отряд 249-й дивизии из 30 человек захватил последний очаг обороны – штаб гарнизона, пленив подполковника фон Засса .

При этом другая задача наступательной операции – освобождение Новосокольников – так и не была достигнута.

16 января 1943 года: командующий великолукским гарнизоном барон Эдуард фон Засс после пленения спецотрядом 249-й дивизии.

Барон происходил из рода эстонских землевладельцев с острова Сааремаа, зарекомендовавших себя военной службой Российской Империи. Фон Зассу удалось переманить на сторону немцев под Великими Луками почти 2000 эстонцев, воевавших в Красной Армии. Барон был публично повешен за военные преступления на рыночной площади города на Ловати в начале 1946 года.

Ожесточённые бои на территории Новосокольнического района – на Птахинской высоте - возобновились лишь летом 1943 года. Позже, с 6 по 10 октября того же года, был освобождён Невель . А из Новосокольников немцы были выбиты только 29 января 1944 года для недопущения переброски войск противника под Ленинград и Новгород .

Параллельно в те же дни советские войска начали наступление с севера, освободив Гдов (4 февраля), Плюссу (18 февраля), Струги Красные (23 февраля), Дно (24 февраля), Дедовичи (25 февраля). 26 февраля были освобождены сразу три райцентра – Бежаницы, Порхов и Локня . 29 февраля к ним присоединился Новоржев . Таким образом была освобождена восточная половина нынешней Псковщины.

Дальнейшее продвижение советских войск вновь остановилось ввиду того, что впереди их ждала знаменитая немецкая оборонительная линия «Пантера»...

Линия «Пантера»

Линия «Пантера» – часть так называемого «Восточного вала» : немецкой оборонительной системы, протянувшейся от Балтийского до Черного моря и призванной остановить наступление советских войск. Она проходила от впадения реки Нарвы в Финский залив до северо-восточной оконечности Чудского озера , от юго-восточной оконечности Псковского озера дугой восточнее огибала Псков , шла вдоль реки Великой в юго-восточном направлении до озера Алё , далее до озера Большой Иван северо-восточнее Невеля .

К концу 1943 года «Пантера» включала 36,9 км противотанковых рвов, 38,9 км траншей полного профиля, 251,1 км проволочных заграждений и 1346 огневых точек (ДОТов и ДЗОТов). Её самыми мощными оборонительными узлами были Остров и Псков. В районе последнего на 1 километр линии укреплений приходилось в среднем до 8 дотов и 12 дзотов. Также она включала противотанковые и противопехотные минные поля и противотанковые рвы.

Перед прорывом

В конце февраля 1944 года части Красной Армии вышли к «Пантере». Началась позиционная война, которая длилась 5 месяцев.

4 февраля 1944 года, в связи с приближением советских войск, немецким командованием в Пскове был издан приказ «Об эвакуации».

В рамках его реализации 11 тысяч псковичей были отправлены в Прибалтику и Германию.

Из города стали активно вывозить ценности и оборудование.

То, что не получалось вывезти, уничтожалось на месте.

18 апреля 1944 года был образован 3-й Прибалтийский фронт под командованием генерала армии Ивана Масленникова , войска которого три месяца готовились к предстоящему штурму укреплений «Пантеры». В штабах шло боевое планирование, с бойцами проводились специальные тренировки, бронетанковые и механизированные войска занимались восстановлением материальной части.

Весной и летом было предпринято несколько попыток прорыва «Пантеры» на разных участках. Севернее Пушкинских Гор – в районе Чертовой Горы – появился небольшой советский плацдарм на левом берегу Великой, так называемый Стрежневский плацдарм .

В это время в Пскове с 8 по 22 июля 1944 года немцами были взорваны мосты, разрушена городская электростанция, многие промобъекты,

исторические памятники, жилые здания.

Командующий 3-м Прибалтийским фронтом

Иван Иванович Масленников (1900-1954)

Из фронтовых газет 42-й, 376-й, 128-й стрелковых дивизий:

«Псков горит! Раны его жгут наши сердца. Псков ждет своих освободителей».

«Перед нами старинный русский город, прославивший себя многовековой героической борьбой против немецких захватчиков. Псков – это последний оплот немцев на Ленинградской земле. Псков – это ворота в Прибалтику».

«Освободить Псков – это значит вызволить из фашистской неволи тысячи советских граждан. Освободить Псков – это значит проложить путь Красной Армии в Прибалтику. Освободить Псков – это значит нанести врагу еще один серьезный удар. Дело чести воинов нашей армии – вырвать Псков из немецкой кабалы, вернуть его

к счастливой советской жизни».

Из листовки Военного Совета 42-й армии:

«Славные воины нашей армии!

...Вы находитесь на подступах к крупному административному центру Ленинградской области, важному узлу железных дорог - городу Пскову.

Перед вами старинный русский город, прославивший себя многовековой героической борьбой против немецких захватчиков. Наши предки, псковитяне и новгородцы, руководимые Александром Невским, в 1242 году разбили на Чудском озере немецких псов-рыцарей. Это «Ледовое побоище» навсегда прославило силу русского оружия.

Наши отцы и старшие братья в 1918 году под Нарвой и Псковом наголову разбили отборные немецкие войска и тем самым вписали первую величайшую страницу в историю военной славы молодой Красной Армии...»

Псковско-Островская наступательная операция

Псковско-Островская операция началась наступлением со Стрежневского плацдарма 17 июля 1944 года. Основной удар наносился в стык между основными силами группы армий «Север» – 18-й и 16-й армиями . В первый день операции войска продвинулись на 40 километров. Значимость этого события была настолько большой, что в Москве в честь воинов 3-го Прибалтийского фронта, совершивших прорыв, был дан салют.

21 июля был взят Остров . В результате создалась реальная угроза окружения группировки вермахта в районе Пскова. Началось паническое отступление немецких войск.

Из журнала боевых действий 42-й армии 3-го Прибалтийского фронта:

20 июля. «Незначительность артиллерийского и минометного огня со стороны противника, движение катеров, ж.д. эшелонов и живой силы на запад – характеризуют отвод его главных сил и тылов на западный берег р. ВЕЛИКАЯ».

21 июля. «Сокращением движения живой силы и транспорта, сматыванием связи на отдельных участках подтверждается вчерашний вывод и надо ожидать оставление противником своих позиций».

Из показаний взятого в плен ефрейтора Вермахта Гейнца Кенве о наступлении советских войск в районе Острова:

«Русское наступление на нашем участке никто не ожидал. Мы были поражены, когда началась артиллерийская подготовка. По тревоге стали формировать группы из тыла, чтобы сдержать русских. Но вслед за разрывом снарядов, русская пехота вдруг появилась в блиндажах. Мы бросились бежать.

Первыми убегали командиры, за ними солдаты... В первый день русского наступления роты потеряли более половины своего состава».

Советская пехота на улицах Острова

22 июля 1944 года войска 42-й армии 3-го Прибалтийского фронта перешли в наступление на Псков.

Основной удар по городу наносили 128-я и 376-я стрелковые дивизии (командиры – генералы Дмитрий Лукьянов и Николай Поляков ), входившие в 42-ю армию (командующий – генерал Владимир Свиридов ) 3-го Прибалтийского фронта .

Вместе с ними действовали приданные им соединения и части – инженерные, артиллерийские, саперные и другие. Поддерживали наступление летчики

14-й Воздушной армии генерала Ивана Журавлева .

Непосредственно на Псков наступали полки 128-й стрелковой дивизии: 741-й (командир – подполковник Григорий Чурганов ), 374-й (командир – майор Константин Шестак ), 533-й (командир – подполковник Николай Панин ), а из 376-й стрелковой дивизии - 1250-й полк (командир – подполковник Андрей Глушков ).

Из донесения командира 128-й стрелковой дивизии Д. А Лукьянова командованию 3-го Прибалтийского фронта:

«Псков был превращен противником в мощный узел сопротивления. В зданиях установлены пулеметные точки, в фундаментах домов оборудованы доты и дзоты. Улицы и большая часть домов заминированы, на перекрестках установлены фугасы. На шоссе Псков – Рига к деревьям были привязаны заряды с электрическими взрывателями…»

«Мы знали, что нам предстоит сходу, в короткие сроки, исчисляемые 2-3 часами, а на первом этапе минутами, форсировать реку Великую, поэтому по карте и по донесениям разведки в деталях изучали возможные места переправы, тыловые рубежи противника, резервы подручных средств. Мы не рассчитывали на табельные переправочные средства, поэтому с самого начала ориентировались на русскую смекалку и находчивость: учились быстро и надежно строить плоты, используя бочки, ящики, двери, оконные и дверные коробки, ворота, телефонные столбы».

Хроника освобождения Пскова

533-й стрелковый полк 128-й стрелковой дивизии начал прорыв линии «Пантера» в районе Черёхи, Лажнево, Клишово, наступая на Промежицы.

Перешли в наступление 374-й стрелковый полк (со стороны Горнево, Бердово на Кресты), 741-й стрелковый полк (от Любятово).

Перешла в наступление 376-я стрелковая дивизия (в 06:00 1250-й стрелковый полк в направлении Гора – Абросово, в 06:30 1252-й стрелковый полк в направлении Верхние и Нижние Галковичи, Межниково, Дулетово, в 06:45 1248-й стрелковый полк в направлении Молгово, Абижа). 374-й и 741-й стрелковые полки 128-й стрелковой дивизии заняли Кресты, и станцию Березка.

533-й и 374-й стрелковые полки 128-й стрелковой дивизии очистили от противника восточный и центральный районы Пскова, вышли к реке Великой.

741-й стрелковый полк, наступавший левым берегом реки Псковы, вышел на берег Великой к устью Псковы.

Переправа через Великую двух рот 374-го стрелкового полка в районе Покровской башни, бой за овладение плацдармом на Завеличье южнее Мирожского монастыря и за его удержание.

Все части 128-й стрелковой дивизии сосредоточились на правом берегу реки Великой (от устья реки Псковы до Промежиц): 741-й стрелковый полк – от устья Псковы до устья Мирожи, 374-й стрелковый полк – от устья Мирожи до железнодорожного моста, 533-й стрелковый полк – от железнодорожного моста до Промежиц.

К вечеру 128-я стрелковая дивизия занимала рубеж: правый берег Великой от устья Псковы до Промежиц, две роты на плацдарме на левом берегу южнее Мирожского монастыря. 376-я стрелковая дивизия занимала рубеж: Муровицы, Хотицы, Алмазово. Производилось разминирование берега, подготовка переправочных средств.

На плацдарм на Завеличье переправились еще две роты 374-го стрелкового полка.

03:00


04:40 - 05:00


06:00 - 06:45






09:00 - 10:00

11:00 - 15:00

12:00 - 14:00

Полки 128-й стрелковой дивизии за 22 июля освободили 50 населенных пунктов. 376-я стрелковая дивизия освободила северный район Пскова, сосредоточилась на правом берегу Великой (от устья Псковы до устья Великой).

Полки 376-й стрелковой дивизии с начала наступления освободили 69 населенных пунктов.

Из журнала боевых действий 42-й армии 3-го Прибалтийского фронта:

22 июля. «Правильно оценив обстановку, поведение противника и момент его отхода, части армии, в особенности 128 сд, не дали противнику оторваться, на его плечах ворвались в гор. ПСКОВ и овладели плацдармом на левом берегу р. ВЕЛИКАЯ, что способствовало прорыву его первого промежуточного рубежа».

03:00 - 04:00


04:00


05:00 - 06:30


06:30

533-й, 374-й, 741-й стрелковые полки 128-й стрелковой дивизии форсировали реку Великую.

1250-й стрелковый полк начал форсирование Великой вниз по течению от устья Псковы.

1248-й, 1250-й, 1252-й стрелковые полки 376-й стрелковой дивизии форсировали Великую в северной части Пскова, до устья Великой.

Псков полностью очищен от войск противника.

Из спецвыпуска газеты «Удар по врагу» от 26 июля 1944 года:

«Рота начала форсировать реку Великая. Вражеский пулеметчик, засевший в подвале каменного здания, бил по переправе. Парторг роты сержант Кудзоев схватил две гранаты и побежал к реке. Бойцы видели, как мужественный коммунист переправился через реку, как подобрался к амбразуре и метнул туда гранаты. Пулемет замолк, рота быстро переправилась через реку и с хода бросилась в атаку. Впереди шел герой-коммунист сержант Кудзоев».

Из воспоминаний командира 374-го полка 128-й стрелковой дивизии К. А. Шестака:

«Наш полк начал наступление 22 июля в 4 часа утра. Горизонт медленно прояснялся. С болота, которое лежало перед высотой Бердово, тянулся вверх сизый шлейф густого тумана. Как он был, кстати, этот туман! Он помог полку скрытно выйти к минным полям и проволочным заграждениям противника. Саперы обезвредили за день боя около тысячи мин и фугасов, подорвали несколько огневых точек врага, проделали 12 проходов в минных полях и заграждениях. Они открыли путь и дали сигнал к началу артподготовки... Противника застигли врасплох. Он даже не успел занять огневые позиции и усилить линию обороны».

Из воспоминаний сержанта роты связи 374-го полка И. Маркова:

«Из развалин завода «Выдвиженец» застрочили пулеметы. Бойцы залегли. Попробовали пойти в обход, но и слева из разрушенного здания вокзала нас встретили огнем. Тогда батальон поднялся в атаку. Грянуло дружное «Ура!»... Захлебнулись вражеские пулеметы, побежали гитлеровцы. И вот я уже на территории завода «Выдвиженец», в первом, пусть разрушенном, но зато освобожденном здании родного города. А соседний батальон выбивал в то время гитлеровцев из здания вокзала».

Из воспоминаний сержанта роты связи

374-го полка И. Маркова:

« С боем давался каждый шаг в развалинах домов засели фашисты. Вокруг – ни одного целого дома, одни руины... Вот уже развалины гостиницы «Октябрьская».

У Летнего сада я остановился, посмотрел на часы. Ровно 9 утра. Мы находимся в центре родного города».

Из воспоминаний командира 374-го полка 128-й стрелковой дивизии К. А. Шестака:

«22 июля в 10 часов утра караван самодельных плотов и плотиков взял курс на Мирожский монастырь и церковь Климента. Мой контрольно-наблюдательный пункт был оборудован на вершине небольшого холма рядом с Покровской башней. Отсюда открывался хороший обзор обоих берегов реки. Для поддержки десанта огнем и подавления вражеских огневых средств на берегу реки было поставлено

36 артиллерийских орудий.

С командиром десантного отряда мы имели прямую связь - подводную телефонную, радио-связь и визуальную. Уже к 11 часам утра 22 июля плацдарм на противоположном берегу был завоеван и прочно удерживался нами» .

И з воспоминаний пулеметчика 374-го стрелкового полка А. Рожалина:

« Мы с пригорка прикрываем своих огнем «Максима». Бьем по зарослям противоположного пологого берега. На воде начали взмывать вверх фонтаны: вражеские засады с противоположного берега повели сильный обстрел минами. Переношу огонь своего пулемета в глубину противоположного берега. Откуда-то справа, вдоль реки, застрочил вражеский пулемет. Ага! Вон с того разрушенного кирпичного здания. Разворачиваю свой пулемет туда, вступаю с ним в поединок. Фашист засек и наш пулемет: кругом зацокали, засвистели пули. Скорей бы наши переплыли!»

Из донесения начальника политотдела 128-й стрелковой дивизии П. П. Казьмина:

« Исключительные образцы мужества и отваги воины наших частей показали в жарких боях при форсировании реки Великой. Пятая стрелковая рота 374-го полка с ходу бросилась вплавь, используя при этом бревна, доски, снопы сена. Сержант Балдаков с катушкой за плечами переправился на противоположный берег и дал своевременно связь командованию. Красноармеец Самойлов, переправившись на западный берег Великой, из-под носа противника угнал лодку, на которой потом было переправлено много бойцов и техники ».

Из воспоминаний бойца разведвзвода 533-го полка Г. И. Геродника:

« Спустились мы по крутой набережной вниз к реке. Смотрим вправо: мосты взорваны, понтонных переправ еще нет. Остается единственный выход: пустить в ход солдатскую смекалку, использовать подручные средства. И медлить нельзя ни минуты: следом за нами по крутому косогору сбегают бойцы стрелковых батальонов и на ходу подбирают все, что может держаться на воде: доски, бревна, двери, ворота, пустые бочки из-под горючего... Надо полагать, наша маленькая флотилия выглядела очень забавно. Вокруг нас взмывали фонтаны воды. Это немцы обстреливали переправу из орудий и крупнокалиберных минометов.

Но стреляли уже издалека. А неприцельная стрельба малоэффективна! Так что наш разведвзвод переправился без потерь».

Согласно донесениям о безвозвратных потерях за 22-23 июля 1944 года, потери убитыми в 128-й и 376-й стрелковых дивизиях, а также в частях 14-го укрепрайона, составили 100 человек…

«Советские войска штурмом овладели городом Псковом. Честь и слава доблестным войскам Третьего Прибалтийского фронта! На их долю выпало счастье освободить один из старейших городов России, имя которого воскрешает в памяти русского народа славнейшие страницы его истории.

С давних времен Псков стоит неколебимой заставой Руси на западном ее рубеже. Псков памятен врагам. О его каменные стены не раз дробились закованные в латы разбойничьи банды немецких псов-рыцарей. В жестоких боях на Псковской земле под корень подкошена была мощь Ливонского ордена. Псковские полки, испытанные в воинском искусстве, участвовали в исторических сражениях, в коих объединившиеся силы славянских народов нанесли окончательный удар тевтонским завоевателям - предшественникам германского империализма.

Старая слава Пскова перекликается с новой. В исторических боях под Псковом родилась в 1918 году Красная Армия. И снова, как встарь, как 26 лет назад, под Псковом оккупанты узнали силу русского оружия, узнали гнев русского народа. Но еще никогда они не были биты, как теперь... Чудесный город, хранитель русской культуры, снова в семье родных городов!»

Все соединения, участвовавшие в операции,

получили наименование «Псковские».

Приказом верховного главнокомандующего № 0248 от 9 августа 1944 года оно было присвоено 128-й стрелковой дивизии, 376-й стрелковой дивизии, 122-му армейскому минометному полку, 52-му гвардейскому тяжелому пушечному артиллерийскому дивизиону, 631-му армейскому зенитно-артиллерийскому полку, 38-му отдельному моторизованному понтонно-мостовому батальону,

85-му отдельному полку связи.

Орденами и медалями за освобождение Пскова было награждено

4244 солдата и командира.

« Мы идем вместе с бойцами по улицам освобожденного Пскова… Улицы, стертые

с лица земли, груды развалин, пепелища и лишь изредка уцелевшие дома, густо начиненные минами. Некоторые кварталы на первый взгляд кажутся уцелевшими. На деле же это только стены: внутри все взорвано. В руины превращены вокзал, гостиница, большинство жилых домов, театр, церкви, кирха, разграблены

и уничтожены предприятия».

«Они всё время отступали»

«Ночью 14 июля 1944 года под Псковом мы заняли очередную позицию, с тем чтобы с утра поддержать разведку боем соседней дивизии. Лил дождь. Командир отделения сержант связи Ефим Лейбович со своим отделением протянул связь от батареи до наблюдательного пункта на передовой. Мы же во главе с нашим командиром взвода подготовили данные для ведения огня.

Казалось, все идет хорошо. Но только я залез в землянку немного поспать, как меня вызвал комбат Шубников. Оказывается, связь с наблюдательным пунктом прервалась, и Шубников приказал немедленно устранить повреждение.

С трудом расталкиваю заснувших связистов Рудакова и Шлямина. Поскольку Лейбовича вызвали на командный пункт дивизиона, возглавлять группу пришлось мне.

Глухая темень. Ноги разъезжаются по глине. Через каждые сто метров прозваниваем линию. А тут начался обстрел, и пришлось почти ползти. Наконец обнаружили повреждение. Долго искали в темноте отброшенный взрывом второй конец провода. Шлямин быстро срастил концы, можно возвращаться. Недалеко от батареи приказал Рудакову прозвонить линию. Тут выяснилось, что связь нарушена снова.

Шли назад опять под обстрелом… Так повторялось трижды. Когда, совершенно обессиленные, возвращались на батарею, услышали зловещий свист снаряда. Ничком упали на землю. Разрыв, другой, третий… Несколько минут не могли поднять головы. Наконец утихло. Поднялся и вижу, как неподалеку из траншеи выбирается Шлямин. Рудакова нигде нет. Громко стали звать - напрасно.

В тусклых рассветных сумерках заметили неподвижное тело возле небольшого камня. Подбежали к товарищу, перевернули к себе лицом.

- Саша! Саша! Что с тобой?

Рудаков открыл глаза, сонно и растерянно заморгал:

- Ничего, товарищ сержант… Заснул я под «музыку»…

До чего же люди уставали и как они привыкли к постоянной близости смертельной опасности!..

...Летом 1944 года мы остановились в городе Изборске. Под этим городом мы с группой разведчиков чуть не погибли. А получилось так. Ефим Лейбович, я и еще трое наших разведчиков ехали на полуторке. В машине - катушки с кабелем для связи и остальное наше боевое имущество. Немцы, как нам сказали, отсюда драпанули, и мы спокойно ехали по дороге. Правда, мы видели, что по обочинам лежат люди и усиленно машут нам руками. Мы на них не обратили особого внимания. Въехали в одну деревню, остановились в центре и тут поняли: в деревне-то стоят немцы.

Винтовки наши лежат под катушками. Чтобы их достать, нужно разгружать всю машину. Конечно, такое могли себе позволить только беспечные солдаты, какими мы и оказались. И мы видим, что немцы с автоматами бегут к нашей машине. Мы мигом спрыгнули с кузова и бегом в рожь.

Что нас спасло? Наверное, немцы тоже что-то не поняли: не могли же они допустить, что среди русских нашлось несколько идиотов, которые заехали к ним в деревню без оружия. Может быть, издали они приняли нас за своих, потому что один немец долго стоял на краю поля и все время кричал в нашу сторону:

- Ганс, Ганс!..

Лежим мы во ржи, а я, стараясь подавить дыхание, невольно рассматривая каких-то ползающих букашек, думаю: «Ах, как глупо я сейчас погибну…»

Но немцы вскоре ушли. Мы выждали некоторое время, вышли из ржаного поля, сели в машину, предварительно достав винтовки, и поехали обратно.

Почему наша машина не привлекла немцев, почему они не оставили засады - понять не могу. Наверное, оттого, что у них тогда была паника. Они все время отступали.

Нашли мы свою батарею, и комбат Шубников, увидя нас живыми, обрадовался.

- Я думал, вы все погибли, - сказал он. - Вас послали в деревню по ошибке, перепутали…

Так мне еще раз повезло»

Псковскую землю освобождал и сержант 72-го отдельного зенитного дивизиона, впоследствии всенародно любимый артист цирка и кино Юрий Никулин.

В его книге «Почти серьёзно» в главе

«Под Гдовом, под Псковом» остались воспоминания об этих боях:

«23 июля 1944 года. Въезжаем в город, город еще горит, часто слышны взрывы. Это рвутся мины. Город сильно заминирован. Много мин рвутся сами по себе –

это фугаски замедленного действия. Город сильно пострадал. Все хорошие здания разрушены. Мы проехали почти что до собора, но не встретили ни одного гражданского человека. Город – мертвый. Народ весь угнан немцами с собой», - писал в своем дневнике Корнелий Орлов , боец спецгруппы 2-го Прибалтийского фронта.

Разминирование города началось с Пролетарского бульвара и Октябрьской улицы: транспортных артерий, по которым шло основное движение советских войск.

На стенах домов вскоре появились надписи: «Дом разминирован. Л-т Корнеев» .

В память об этом сейчас подобная надпись сохранена на фасаде здания Псковского музея-заповедника на улице Некрасова.

В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 августа 1944 года Псков стал центром вновь образованной области. 5 января 1945 года Совет Народных Комиссаров РСФСР принял Постановление «О мероприятиях по восстановлению хозяйства города Пскова и Псковской области». А 1 ноября 1945 года Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР Псков был включен

Утерянные победы Красной Армии Ивановский Артем Л

Из книги Скелеты в шкафу истории автора Вассерман Анатолий Александрович

«Пантера» загрызла хозяев За всё надо либо платить, либо расплачиваться. В частности, техническое совершенство приходится оплачивать усложнением производства. В экономических шахматах, как и в обычных, начальный – тактический – успех часто оборачивается в конечном

Из книги Ружья, микробы и сталь [Судьбы человеческих обществ] автора Даймонд Джаред

Глава 1. Стартовая линия Удобная точка отсчета исторического развития континентов - момент, после которого появляется возможность сопоставлять эволюционные пути населяющих их человеческих обществ, - это 11 000 лет до н.э. Эта дата приблизительно соответствует первым

Из книги Оболганная победа Сталина. Штурм Линии Маннергейма автора Иринчеев Баир Климентьевич

Финская оборонительная линия на Карельском перешейке - Линия Маннергейма После советско-финской войны Линия Маннергейма - финский комплекс оборонительных сооружений на Карельском перешейке - стала легендой и символом советско-финской войны. Однако такое название

Из книги Украина 2046 автора Лукшиц Юрий Михайлович

Временная сюжетная линия (основные события) Временная линия Украины/ФРУ 2015 – Президентские выборы в Украине. Победа Николая Вильного.2016 – Парламентские выборы в Украине. Триумфальная победа «Силы Ренессанса»2015–2027 – Трехкратное президентство Николая Вильного.

Из книги Военные дневники люфтваффе. Хроника боевых действий германских ВВС во Второй мировой войне автора Беккер Кайюс

Глава 1 «ЛИНИЯ КАММХУБЕРА» С началом германского наступления на Запад 10 мая 1940 года британское командование бомбардировочной авиации (КБА) приступило к ночным налетам на германские города. Это вынудило люфтваффе спешно заняться обороной страны: тем, чем ранее

Из книги В пучине Русской Смуты. Невыученные уроки истории автора Зарезин Максим Игоревич

Глава третья Линия раздела …Подымайтесь, добры молодцы, На разбой - дело великое! Мы отплатим нашим недругам Все злодейства, все мучения, От рук наших умираючи… Будут плакать, будут сетовать Жены их и дети малые: не должно для них пощады быть. Надо всех их нам со света

Из книги Энциклопедия Третьего Рейха автора Воропаев Сергей

«Пантера» (SdKfz-171), один из лучших немецких танков периода 2-й мировой войны. Ко времени нападения на Советский Союз на вооружении Германии находились танки PZKW-III и PZKW-IV, на которые Гитлер возлагал надежду одержать победу над противником еще до наступления зимы. Однако

Из книги Легенды московского метро автора Гречко Матвей

Глава 16 Бутовская линия легкого метро Это двенадцатая линия Московского метрополитена и первая линия легкого метро не только в Москве, но и в России. В свое время легкое метро, популярное в Европе, считалось многообещающим видом транспорта. Да, действительно,

Из книги Сквозь всю блокаду автора Лукницкий Павел

Глава седьмая Линия фронта стабилизирована Ленинград в конце сентября. В Агалатове. Село Рыбацкое и канонерка «Красное знамя». На Невском «пятачке». (Ленинград. 23-я, 55-я армии и Невская оперативная группа. 27 сентября - 7 октября 1941 г.)В результате ожесточенных боев на

Из книги Предательство и измена. Войска генерала Власова в Чехии. автора Ауски Станислав

АМЕРИКАНСКАЯ ДЕМАРКАЦИОННАЯ ЛИНИЯ («СТОП-ЛИНИЯ») Ввиду того, что последние главы данной книги повествуют о переходе частей РОА в американский плен, а также потому, что наболевшим остается вопрос, почему некоторые части могли перейти в плен, а иные были на месте выданы

автора Коломиец Максим Викторович

ТАНК «ПАНТЕРА» Ausf. D Прежде чем перейти к рассказу о производстве танков «Пантера» первой модификации - Ausf. D, сделаем небольшое отступление, посвященное буквенным обозначениям «пантер». Многие авторы пишут, что первые серийные машины (как правило, говорят о 20 единицах)

Из книги Первые «Пантеры». Pz. Kpfw V Ausf. D автора Коломиец Максим Викторович

«ПАНТЕРА» Pz. V Ausf. D В БОЯХ Первыми немецкими танковыми частями, получившими на вооружение новые танки «Пантера», стали 51 и 52-й танковые батальоны. Эти части формировались в январе 1943 года на основе 2-го батальона 33-го танкового полка 9-й танковой дивизии и 1-го батальона 15-го

автора

Линия Керзона - Хантингтона как линия судьбы России Запад (через Византию) - двоюродный враг. Цивилизационно Византия приходилась западному миру родной сестрой. Тем не менее, крестоносцы с наслаждение грабили в Константинополе православных братьев. Вот и мы свою

Из книги Путин против либерального болота. Как сохранить Россию автора Кирпичёв Вадим Владимирович

Линия Чубайса, или линия смерти Сейчас мы разберем формацию, линию жизни, если выражаться вообще, а по сути, линию смерти, если говорить конкретно о навязанном нам способе производства.Цивилизации сталкивались, выясняли отношения и воевали всегда. Но для понимания

Из книги Путин против либерального болота. Как сохранить Россию автора Кирпичёв Вадим Владимирович

Линия Чингисхана-Грозного, или линия сердца Есть третья линия на ладони России, самая главная черта - линия российского сердца, Византии, Третьего Рима. Именно она показывает, почему Россия не Германия, и этого вы не прочитаете ни у Тойнби, ни у Хантингтона.Неизбывная

Из книги Ленинград действует. Книга 1 автора Лукницкий Павел

Глава 7. ЛИНИЯ ФРОНТА СТАБИЛИЗИРОВАНА Ленинград в конце сентября. В Агалатове. Село Рыбацкое и канонерка «Красное знамя». На Невском «пятачке»Ленинград, 23-я, 55-я армии и Невская оперативная группа. 27 сентября – 7 октября 1941 г.В результате ожесточенных боев на самом опасном

Линия «Пантера»

На завершающем этапе Великой Отечественной войны вопрос о деблокировании Ленинграда все еще оставался одним из важнейших на повестке дня в работе Ставки ВГК и Генерального штаба. Начиная с января 1942 года советское командование предпринимало неоднократные попытки прорвать блокаду и в полном объеме восстановить сообщение Северной столицы с Большой землей. Тем не менее части 18-й немецкой армии продолжали удерживать занимаемые позиции и парировали все удары Ленинградского и Волховского фронтов. Благоприятная обстановка на этом участке сложилась к осени 1943 года, когда стратегическая инициатива полностью перешла к Красной Армии.

Разгром немецко-фашистских войск в решающем сражении на Курской дуге ознаменовал собой коренной перелом в ходе войны и позволил советскому командованию вплотную подойти к решению крупномасштабных наступательных задач. Поэтому на Северо-Западном стратегическом направлении речь шла не только о снятии блокады. В сентябре 1943 года в Генштабе полным ходом шла разработка плана наступательной операции, целью которой являлось освобождение Прибалтики и разгром всей группы армий «Север». К тому времени войска Западного фронта стремительно приближались к границам Латвии и Литвы. Таким образом, открывалась реальная возможность нанесения мощного скоординированного удара силами пяти фронтов - Ленинградского, Волховского, Северо-Западного, Калининского и Западного. В Оперативном управлении Генерального штаба рассматривались и анализировались различные варианты. Было внесено предложение - главный удар нанести на участке СевероЗападного фронта из района Старой Руссы прямо на запад, что позволяло рассечь группу армий «Север» на две части. Но при дальнейшем рассмотрении от этого предложения пришлось отказаться. Характер местности был крайне неудобен для наступающей стороны. Кроме того, еще со времен Демянской операции противник имел на этом участке хорошо подготовленную, прочную оборону.

Далее генштабисты разрабатывали план прорыва в полосе Западного фронта с последующим поворотом его правого крыла на север. При этом немцам пришлось бы в значительной мере снизить плотность своих обороняющихся войск перед Калининским фронтом и открыть ему путь на Резекне. Удар Калининского фронта в направлении Резекне приводил бы к выходу во фланг и затем тыл противника, что в свою очередь серьезно ослабляло возможности его сопротивления перед Северо-Западным фронтом, который при таком развитии событий мог быстро и без больших потерь продвинуться вперед. К сожалению, привести этот план в действие не удалось, так как он был основан на предположении о том, что текущие темпы наступления Западного фронта будут сохраняться и нашим войскам удастся создать удобный в оперативном отношении выступ. Но из докладов штаба фронта становилось ясно: войска выдыхаются, вязнут в обороне противника. На их дальнейшее продвижение рассчитывать нельзя, и потому весьма заманчивый замысел нанесения флангового удара пришлось остановить.

В конечном виде план наступательной операции выглядел следующим образом. Главный удар предполагалось нанести вдоль реки Двина в направлении Полоцк, Даугавпилс и выйти к Риге. Таким образом достигалось отсечение группы армий «Север» от остальных немецких войск и от территории Германии. Затем следовала серия вспомогательных ударов с целью раздробления прибалтийской группировки немцев, изолирования и уничтожения ее по частям. Кроме того, Генеральный штаб располагал разведывательной информацией о возможном отходе немецких войск на участках Ленинградского, Волховского и Северо-Западного фронтов. Командующий группой армий «Север» генерал-полковник Линдеман действительно обращался в Ставку фюрера с предложением отвести свои войска на более выгодный с точки зрения организации долговременной обороны рубеж по линии реки Западная Двина. Держаться во что бы то ни стало - таков был общий смысл ответа из Берлина.

7 октября 1943 года войска Калининского фронта штурмом овладели Невелем. Этот город являлся крупным опорным пунктом и важным узлом коммуникаций противника. Со взятием Невеля немцы лишились единственной железнодорожной ветки на этом участке фронта. Но главное состояло в том, что Невель находился на стыке групп армий «Север» и «Центр». У советского командования появилась возможность вбить танковый клин между двумя немецкими группировками и значительно расширить прорыв.

Немецкий офицер Отто Кариус, участник тех боев, вспоминал: «Неожиданно для нас поступил приказ на марш в район Невеля. Русские там атаковали и взяли город. Атака последовала столь неожиданно, что некоторые наши войска были застигнуты во время движения. Началась настоящая паника. Было вполне справедливо, что коменданту Невеля пришлось отвечать перед военным судом за вопиющее пренебрежение мерами безопасности» . Разумеется, помимо отдачи под суд коменданта немецкое командование предпринимало другие спешные меры, чтобы не позволить своему противнику развить тактический успех в оперативный. Так как сильно заболоченная местность фактически привязывала боевые действия к немногочисленным дорогам, немцы перекрыли стратегическую автомагистраль Великие Луки - Невель - Витебск танково-артиллерийскими заслонами. Наступающим советским войскам было оказано ожесточенное сопротивление. Завязались тяжелые бои.

Одновременно Калининскому фронту была поставлена задача взять Городок. Овладение этим населенным пунктом позволило бы обойти Витебск и охватить с севера весь левый фланг группы армий «Центр». Но здесь события развивались куда менее благоприятно, чем в районе Невеля. На начальном этапе операции советским войскам удалось вклиниться в оборону противника. Затем немцы быстро оправились от замешательства и остановили дальнейшее продвижение русских. Практически сразу бои за Городок перешли в затяжную стадию. Таким образом советскому командованию не удалось реализовать замысел глубокого прорыва в полосе Калининского фронта. Группа армий «Север» встала в жесткую оборону и сдерживала натиск наших войск.

В Ставке и Генштабе прекрасно понимали, что необходимо как можно скорее искать новое, более оптимальное решение. Нельзя было дать немцам время на подготовку и организацию обороны в их оперативном тылу. Кроме того, топтание наших войск на месте позволяло противнику все сильнее укреплять Городок и другие важные населенные пункты в прифронтовой полосе. Поэтому уже 12 октября 1943 года было принято решение о формировании нового фронта - Прибалтийского. В его задачу входил прорыв обороны противника в районе Идрицы с дальнейшим наступлением прямо на Ригу. Новый фронт создавался на основе управления расформированного Брянского фронта и за счет выделения войск из резервов Ставки ВГК. Командующим был назначен генерал армии М.М. Попов. Незадолго до вступления в новую должность он провел успешную наступательную операцию на весьма схожем по условиям театре военных действий. Войска генерала Попова освободили Брянск, войдя в тыл хорошо укрепившейся немецкой группировке. В Ставке считали, что этот опыт можно будет использовать в Прибалтике.

1 ноября войска Прибалтийского фронта перешли в наступление. Но, как отмечал в мемуарах С.М. Штемен-ко, «противник отлично разбирался во всех этих тонкостях». Наступление войск Попова захлебнулось практически в первый же день. Их продвижение не превышало нескольких сотен метров в сутки. Бои на идрицком направлении продолжались около двух недель. Потери наших войск были велики и совершенно не оправдывали достигнутых результатов. Сопротивление врага сломить не удалось, поэтому решение прекратить дальнейшие атаки хорошо организованной, прочной обороны противника выглядело вполне разумно.

Новый прорыв решено было осуществить в районе Городка. С 20 октября 1943 года Калининский фронт стал именоваться 1-м Прибалтийским. Ему предстояло вновь штурмовать Городок, чтобы далее двигаться на Витебск, а затем брать Полоцк, Даугавпилс и Ригу. Для усиления бывшего Калининского фронта советское командование произвело перегруппировку, перебросив с идрицкого направления, с фронта Попова, переименованного во 2-й Прибалтийский, дополнительные войска.

В соответствии со своим излюбленным принципом «кадры решают все» Сталин решил усилить и командование 1-го Прибалтийского фронта. 19 ноября 1943 года новым командующим стал генерал армии И.Х. Баграмян. От Верховного он получил категорический приказ - «покончить с Городком». А.М. Василевский в своих воспоминаниях обращал внимание на эту характерную черту сталинского руководящего стиля: если на каком-то фронте дело не идет, значит, надо сменить командующего.

Конечно, Баграмян уверенно заявил, что «приказ товарища Сталина будет выполнен». Но вся проблема заключалась в том, что поставленная перед фронтом задача не являлась новой. Немецкое командование ожидало возможного русского удара в районе Городка и надлежащим образом готовилось к его отражению. С личным сталинским приказом шутки плохи, и Цотому Баграмян должен был беспощадно гнать войска под губительный, уничтожающий огонь противника, который занимал хорошо укрепленные позиции. О том, какую цену пришлось заплатить за взятие Городка, кратко упомянул в мемуарах С.М. Штеменко: «Приказ приказом, а взять этот населенный пункт, очень важный для дальнейшего продвижения на Витебск и Полоцк, сразу не удалось. Он был освобожден от оккупантов лишь через месяц в результате упорных и кровопролитных боев» .

Как и в случае с успешным штурмом Невеля, советское командование предпринимало энергичные попытки осуществить глубокий прорыв. Но длительные, изматывающие бои не могли не сказаться на боеспособности войск 1-го Прибалтийского фронта. Тем более что противник демонстрировал решимость напряженно бороться за каждый метр земли. Развить дальнейшее наступление не удалось ни в направлении Витебска, ни в направлении Полоцка. Так же безрезультатно завершилась попытка прорыва из района Невеля на Ловец. Со второй половины декабря на участках 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов установилось относительное затишье.

В начале января 1944 года Генеральный штаб направил на утверждение Ставки новый вариант оперативного плана по освобождению Прибалтики. На сей раз разработчики исходили из безусловно правильного предположения о том, что основное внимание немецкого командования приковано к Идрице, Невелю и Городку и именно оттуда оно ожидает наших новых наступательных действий. Поэтому главный удар было решено наносить силами Ленинградского и Волховского фронтов. Глубокий прорыв предстояло осуществить через Гатчину и Нарву.

Выдающимся успехом зимнего наступления Красной Армии в 1944 году стал прорыв блокады Ленинграда. Наконец, была поставлена точка в тяжелой, кровопролитной борьбе, продолжавшейся в течение трех лет. В честь этого долгожданного события Москва салютовала воинам Ленинградского и Волховского фронтов. Расчеты Генштаба оправдались: оборона противника был взломана, наши войска устремились в прорыв, очищая от захватчиков территорию Ленинградской области. В запланированные сроки удалось освободить Гатчину и Лугу. Части немецкой 18-й армии беспорядочно отступали. Их преследовали подвижные танково-механизированные группы советских войск. Только в районе Волосова немцам удалось создать временную линию обороны, которую удерживала 61-я пехотная дивизия полковника Венглера. Здесь несколько дней шли упорные, ожесточенные бои. Немецкая оборона вновь была прорвана, и наши войска устремились на Нарву.

Гнев Гитлера обрушился на командующего группой армий «Север» генерала Линдемана. Старый, заслуженный офицер, в свое время успешно командовавший 18-й армией с самого начала Восточной кампании, был выброшен в отставку. Новым командующим стал человек, пользовавшийся неограниченным доверием фюрера. Это был генерал-полковник Вальтер Модель. О нем следует сказать несколько слов.

Модель прошел хорошую командирскую школу в танковой группе Гудериана. Гейнц Гудериан сумел воспитать целый ряд генералов, впоследствии ставших известными военачальниками. В его 24-м мотокорпусе Вальтер Модель прошел путь от начальника штаба полка до командира 3-й танковой дивизии. Он выдвинулся во время Восточной кампании. Достаточно вспомнить, что именно 3-я танковая дивизия в сентябре 1941 года взяла Лохвицу, тем самым замкнув кольцо вокруг киевской группировки советских войск. За три года войны на Восточном фронте Модель, приобрел широкую известность своей храбростью, железной волей и несокрушимым хладнокровием. Все эти качества сочетались в нем с несомненными полководческими способностями. На завершающем этапе войны Модель стал для Гитлера незаменимым человеком. Туда, где громче всего трещал фронт, фюрер посылал Моделя. И ни разу не разочаровался в нем.

Еще в декабре 1943 года прежний командующий группой армий «Север» издал приказ о сооружении в оперативном тылу своих войск так называемой линии «Пантера». По замыслу генерала Линдемана, сильный в естественном отношении оборонительный рубеж должен был воспрепятствовать прорыву советских войск в Прибалтику. План предусматривал следующую конфигурацию линии «Пантера»: от реки Нарва, вдоль Чудского и Псковского озер и далее на юг, включая старые советские укрепрайоны - Псковский, Островской и Себежский, которые в довольно короткие сроки могли быть превращены в серьезную преграду на пути наступающего противника. Но непрерывные бои на фронте не позволяли Линдеману уделять достаточное внимание делам тыла, поэтому строительные работы на линии «Пантера» велись через пень-колоду. Когда в феврале 1944 года войска Ленинградского фронта подходили к Нарве, новому немецкому командующему пришлось заниматься организацией обороны фактически на ровном месте.

Едва прибыв в штаб группы армий, Модель весьма круто взялся за своих подчиненных. Ото Кариус, участник боев на линии «Пантера», так описывал свою встречу с командующим: «Я осматривался, чтобы найти подходящую позицию для сосредоточения своих танков, когда со стороны линии фронта подъехал автомобиль с флагом корпуса. Он сразу же остановился, и я не поверил своим глазам, когда из него выпрыгнул фельдмаршал Модель. Я доложил то, что от меня требовалось, а потом надо мной разразилась буря, подобную которой редко увидишь! У Моделя дергались брови… Мне даже не было позволено ничего объяснить или сказать что-либо в ответ. Я отправился к своим танкам и моментально оказался на другом берегу Нарвы. Фельдмаршал отдал мне приказ, который я никогда не забуду:

Я возлагаю на вас персональную ответственность за то, чтобы не прорвался ни один русский танк. Ни один из ваших «тигров» не должен быть выведен из строя огнем противника. Нам здесь дорог каждый ствол!» .

Добавим, что Гитлер в день назначения Моделя командующим подписал приказ о присвоении ему звания генерал-фельдмаршала. Фельдмаршальский жезл стал сильнодействующим психологическим допингом. Модель заверил фюрера, что будет драться до последнего человека.

Разобравшись в обстановке, новый командующий несколько успокоился. Решительного успеха русские достигли только на нарвском направлении. Действия 2-го Прибалтийского фронта, являвшиеся составной частью Ленинградской наступательной операции, сложились неудачно. Войска генерала М.М. Попова наносили очередной удар на Идрицу, к чему противник был хорошо подготовлен. Удалось взять только Новосокольники. Далее наши войска завязли в глубоко эшелонированной немецкой обороне, втянулись в затяжные бои и к исходу 10 февраля остановились в 40–45 километрах к востоку от Идрицы.

Не принесло желаемых результатов и наступление 1-го Прибалтийского фронта. Максимум, чего удалось добиться на этом участке - выйти на ближние подступы к Полоцку и Витебску. Таким образом, в начале февраля войска четырех советских фронтов подошли к предполью линии «Пантера» и остановились, чтобы провести пополнение и перегруппировку перед неизбежным теперь кровавым штурмом.

Вальтер Модель стремился в полной мере использовать возникшую оперативную паузу. Прежде всего он потребовал от Ставки фюрера значительных подкреплений. Войска, докладывал Модель, понесли огромные потери и чрезвычайно утомлены длительными боями. Он не считал нужным скрывать от фюрера истинное положение дел на фронте. Гитлер немедленно выполнил требования командующего, которого назначил лично. В район Нарвы прибыл вновь сформированный 3-й танковый корпус СС. В его состав входили 11-я мотопехотная дивизия СС «Нордланд» и штурмовая бригада СС «Лангмарк», укомплектованные фламандцами. После отдыха и пополнения на линию «Пантера» была направлена штурмовая бригада СС «Валлония», уже прошедшая крещение огнем и отличившаяся при прорыве немецких войск из черкасского котла. Ее командир Леон Дегрель получил за этот бой Рыцарский крест из рук самого фюрера. Вручая ему высшую награду рейха, Гитлер сказал: «Если бы у меня был сын, я бы хотел, чтобы он был похожим на вас». Кроме того, командование группы армий «Север» возлагало большие надежды на 15-ю гренадерскую, 19-ю и 20-ю мотопехотные дивизии СС. Эти части были сформированы из латышей и эстонцев. В штабе Моделя рассчитывали, что они станут драться особенно отчаянно, так как отступать им было некуда, а в случае пленения их ожидал расстрел на месте. Прибалтийские войска СС комплектовались из айсаргов и членов прочих профашистских организаций. Советская контрразведка и Особые отделы Красной Армии приравнивали такого рода элементы к власовцам, потому ни на какое снисхождение им рассчитывать не приходилось.

Немцам не удалось скрыть от противника переброску своих резервов. Прежде всего на нарвском направлении, где обстановка для них складывалась угрожающая. Командующий Ленинградским фронтом генерал Л.А. Говоров, получив сообщение разведки о появлении под Нарвой свежих эсэсовских частей, решил не давать немцам возможности создать прочную оборону. 3 февраля специально подготовленный штурмовой отряд внезапным ударом захватил немецкое предмостное укрепление на левом берегу реки Нарва.

Однако у Говорова был достойный противник. Командир 3-го танкового корпуса СС Фридрих фон Шольц считался одним из лучших боевых генералов в Ваффен СС. Он хорошо разбирался в обстановке. Поэтому уже через два часа танково-разведывательный батальон «Герман фон Зельце» из дивизии «Нордланд» предпринял контратаку и отбил захваченное русскими предмостное укрепление. Фактически этот относительно небольшой по масштабам боевой эпизод стал началом долгого и кровопролитного сражения на линии «Пантера», которое продолжалось более двух месяцев.

На следующий день войска Говорова возобновили атаки на предмостное укрепление. Кроме того, делались попытки захватить плацдарм на правом берегу. Немцы вынуждены были стянуть к Нарве значительные силы и уплотнить свою оборону. Узкий участок от побережья Нарвского залива до северных окраин города прикрывали 48-й мотопехотный полк СС «Генерал Зейфардт» и 49-й «Де Рюйтер» штурмовой бригады «Недерланд». На южных подступах к Нарве занимала позиции дивизия «Нордланд» с целым рядом дополнительно приданных частей: 23-м мотопехотным полком СС «Норге», 11-м полком самоходной артиллерии, 54-м артиллерийским отдельным батальоном и так далее. Ввиду высокой плотности немецкой обороны захватить плацдарм в районе Нарвы нашим войскам не удалось. Зато южнее, у Кривассо, узкий участок правого берега был отвоеван. Постоянно перебрасывая подкрепления, Говоров смог удержать этот плацдарм. Но продвинуться с него вперед советские части не смогли. Поэтому 12 февраля штаб Ленинградского фронта принял решение приостановить дальнейшие действия. Немцы тоже перешли к обороне. Обе стороны усиленно готовились к последующим операциям.

Тем временем в Генеральном штабе вносили коррективы в план разгрома немецких войск в Прибалтике. Оперативное управление получило исчерпывающую информацию о том, что представляет собой линия «Пантера». С.М. Штеменко вспоминал: «В итоге боевых действий наши войска оказались перед глубокой, хорошо развитой в инженерном отношении обороной противника. На пути лежал, в частности, Псковско-Островской укрепленный район, который подпирали с юга основные силы 16-й немецкой армии» . Поэтому работу оперативных офицеров возглавил лично начальник Генштаба генерал армии А.И. Антонов.

В основе плана штурма линии «Пантера» была идея заставить немцев распылить свои силы по нескольким направлениям, ввести их в заблуждение относительно того, где будет нанесен главный удар. С этой целью планировался ряд мероприятий по маскировке намерений советского командования. Решающее значение придавалось удару Ленинградского фронта на Нарвском перешейке в направлении Пярну и в обход Тарту с севера. Вспомогательный удар наносили войска этого же фронта на Псков, чтобы затем развить успех в нижнем течении Западной Двины. Еще часть сил Ленинградскому фронту предстояло выделить для наступления в обход Чудского озера, имея целью выйти к Тарту с юга.

В свете столь масштабной задачи Л.A. Говоров внес в Ставку предложение о расформировании Волховского фронта. Он считал, что в результате его фронт получит дополнительные войска, совершенно необходимые для действий на таком широком участке. Кроме того, в полосе Волховского фронта находился Псков. Поэтому в ходе наступления будет нецелесообразно увязывать взаимодействие и заниматься организацией единого управления двумя фронтами на псковском направлении. Все это станет лишним бременем для командующего. В Ставке с предложением Говорова согласились, и 15 февраля 1944 года Волховский фронт был расформирован. Впрочем, через полтора месяца его пришлось воссоздавать заново, но даже не как Волховский, а как 3-й Прибалтийский.

Перед 2-м Прибалтийским фронтом генерала М.М. Попова была поставлена практически старая задача. Главный его удар вновь нацеливался на Идрицу и далее на Резекне. С тем лишь отличием, что готовились еще два вспомогательных удара - на Остров и Опочку.

Главный удар 1-го Прибалтийского фронта под командованием генерала И.Х. Баграмяна был запланирован в направлении на Витебск. Одновременно своим правым крылом он должен был взаимодействовать со 2-м Прибалтийским. В Генштабе рассчитывали силами смежных флангов этих двух фронтов проломить оборону противника в районе Идрицы, что одному 2-му Прибалтийскому было явно не под силу. Эта чертова Идрица еще с октября сорок третьего не давала генштабистам дышать спокойно. Не говоря уже о том, сколько крови там пролилось. Взятие Идрицы было не только вопросом оперативного смысла, но и вопросом воинской чести!

В итоге действия советских войск должны были привести к дроблению сил противника, прорыву линии «Пантера» и выходу основных ударных группировок к Рижскому заливу. Тем самым группа армий «Север» оказывалась в изоляции в Прибалтике, что создавало условия для ее полного уничтожения и открывало Красной Армии прямую дорогу в «логово зверя» - в Восточную Пруссию.

Для координации действий фронтов в Прибалтике Ставка ВГК направила своим представителем маршала С.К. Тимошенко. В своих воспоминаниях С.М. Штемен-ко так описывал впечатления от сотрудничества: «Меня назначили к нему в качестве начальника штаба. Воспринял я это, прямо скажу, без восторга. Однако приказ есть приказ… Через некоторое время меня пригласили к маршалу на ужин. Ужин этот обернулся очень неприятными объяснениями.

Зачем тебя послали со мной? - сразу же спросил маршал и, не дожидаясь моего ответа, продолжил: - Учить нас, стариков* хотите, доглядывать за нами? Напрасное дело!.. Вы еще под стол пешком ходили, а мы уже дивизии водили в бой, завоевывали для вас Советскую власть. Академии пооканчивали и думаете, что бога за бороду держите…

…Вот с таким «ободряющим» напутствием я и приступил к исполнению новых своих обязанностей» . Крепко не любил товарищ Тимошенко всяких там «умников»! В этом он был полностью солидарен с другим, еще более великим полководцем, имя которого до сих пор у всех на устах. Такому вот выдающемуся военному мыслителю поручил Сталин одержать победу над фельдмаршалом Мод ел ем.

1 марта 1944 года в 11 часов 20 минут по всей протяженности линии «Пантера» загремела советская артиллерийская подготовка. Войска Ленинградского, 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов перешли в наступление. С фронтового командного пункта генерала Попова на окраине деревни Спичино за атакой немецких позиций наблюдал С.М. Штеменко: «Результаты первого дня боев в полосе 2-го Прибалтийского фронта были явно неудовлетворительными. Весь этот день мы находились на фронтовом НП и своими глазами видели, как яростно оборонялись немцы, насколько плотным оказался их артиллерийский и пулеметный огонь. Он буквально не давал ходу нашей пехоте» . Не помогла наземным войскам и сильная поддержка с воздуха. На действиях авиации сказались как недостаточно благоприятные погодные условия, так и отсутствие надлежащих данных о целях в обороне противника.

На следующий день наступление возобновилось. Немцы встретили наши войска мощным заградительным огнем. Все атаки были отбиты. Войска понесли весьма ощутимые потери. В который раз 2-й Прибалтийский фронт не смог ни на шаг продвинуться к Идрице! Но не лучше была картина и на других фронтах. Выяснилось, что немцы разгадали замысел советского командования. Огонь накрывал войска именно на направлениях главных ударов.

3 марта в Спичино было созвано совещание командующих фронтами. Наступательные действия решили временно прекратить и перейти к обороне. Все присутствующие сошлись во мнении о том, что противник чрезвычайно сильно укрепился на идрицком направлении и проломить его оборону возможно только при условии еще большей концентрации живой силы и техники, чем это планировалось вначале. Следовательно, являются неизбежными большие потери и огромный расход боеприпасов. В Ставку направили телеграмму с просьбой усилить 2-й Прибалтийский фронт 3-м кавалерийским корпусом. От идеи лобового удара на узком участке перед идрицкой группировкой немцев решено было отказаться. Вместо наступления смежными флангами оба фронта теперь наносили удары в разных направлениях: 2-й Прибалтийский силами двух армий севернее железной дороги Пустошка - Идрица, 1-й Прибалтийский - западнее Невеля также двумя армиями. Для проведения такой операции требовалось оголить стык с Ленинградским фронтом.

Однако Ставка не согласилась с предложениями, выработанными на совещании высшего командного состава. Из Москвы пришла инструкция, в которой фронтам ставились по существу те же самые задачи. Снова предстояло смежными фронтами штурмовать Идрицу. Новым было только то, что 1-й Прибалтийский фронт наносил главный удар не на витебском, а на идрицком направлении с целью овладения городом Себеж. Командующие армиями и фронтами высказались против продолжения идрицкого кошмара. Но указания товарища Сталина двух толкований не имели. Поэтому маршал Тимошенко заявил, что приказы не обсуждаются - они выполняются.

10 марта начался очередной, пятый по счету общий штурм Идрицы. Артиллерийская канонада, не стихая, гремела целую неделю. Волна за волной войска 1-го и 2-го Прибалтийского фронтов шли в атаки. Результатом стали, как выразился С.М. Штеменко, «две вмятины» в немецкой обороне. Одна в 25, другая в 20 километрах по фронту и по 7–9 километров в глубину. Немцы на этих участках предприняли тактический отход на заранее подготовленные позиции. К исходу седьмого дня штурма наши войска были измотаны, истекли кровью и остановились. Даже маршал Тимошенко, в свое время проделавший нечто подобное на линии Маннергейма, признал, что дальнейшие атаки бесперспективны, и распорядился прекратить наступление. Только Ленинградский фронт был избавлен от этой мясорубки: в его отношении в инструкциях Ставки ничего не говорилось, поэтому Л.А. Говоров воспользовался передышкой для перегруппировки своих войск и проведения более тщательной разведки обороны противника. Боевые действия на Нарвском перешейке с обеихсторон велись небольшими по численности танковыми и пехотными подразделениями.

Утром 18 марта маршал Тимошенко во второй раз созвал совещание командующих фронтами, членов Военных советов и начальников штабов. Все собравшиеся генералы считали, что продолжать наступление нет смысла. Вот только как доложить об этом в Москву?

По воспоминаниям С.М. Штеменко, более двух часов он совместно с начальником штаба 1-го Прибалтийского фронта В.В. Курасовым и 2-го Прибалтийского Л.M. Сандаловым работал над составлением доклада Сталину. В первой части этого документа кратко описывался ход провалившейся операции и подробно излагались причины неудачи. Далее у Верховного Главнокомандующего испрашивался 30-дневный срок на подготовку новой наступательной операции на идрицком направлении, а также содержались просьбы пополнить войска людьми и техникой, фронтовые арсеналы - большим количеством боеприпасов. Вторая часть доклада сглаживала неблагоприятное впечатление. Внимание Сталина обращалось на то, что, по данным разведки, противник перебросил с Нарвского перешейка для усиления своей идрицкой группировки 24-ю пехотную, 28-ю легкую и 12-ю танковую дивизии. Таким способом Верховному был сделан намек на возможность принятия более оптимального решения. Немцы серьезно ослабили направление на Нарву, тем самым создав благоприятные условия для наступления войск Ленинградского фронта. В итоге Сталин разрешил отложить новый штурм Идрицы до апреля.

Надо сказать, генерал Л.А. Говоров к тому времени сумел добиться некоторых тактических успехов. Понимая, что оборона противника подготовлена основательно, он решил отказаться от метода лобовых штурмов. Говоров изматывал немцев постоянными беспокоящими действиями, пробуя на прочность их позиции на многих участках. Такая тактика принесла свои плоды. Войска Ленинградского фронта захватили плацдарм южнее Нарвы, очень удобный для развития широкомасштабного наступления. Был разработан весьма заманчивый оперативный план. Говоров предлагал нанести с плацдарма удар в тыл немецким войскам, сосредоточенным на левом берегу реки Нарва. При этом в мешок попадали эсэсовские дивизии «Нордланд», «Фельдхернхолле» и 61-я пехотная дивизия вермахта. Ставка санкционировала проведение наступательной операции южнее Нарвы.

18 марта в 7 часов утра на позиции немецкой 61-й пехотной дивизии обрушился огненный вал. После мощной артиллерийской подготовки наши войска перешли в наступление с плацдарма и сразу прорвали оборону противника. Немецкое командование хорошо осознавало опасность. На участок прорыва, в район деревни Лембиту, были немедленно выдвинуты резервные части, поддержанные батальоном тяжелых танков и штурмовой авиацией. Немцы удачно контратаковали и к исходу дня практически восстановили положение.

19 марта советские войска повторили атаку. Пехотинцы полковника Венглера вновь были сбиты с занимаемых позиций. Затем последовала немецкая контратака. Таким образом, надежды генерала Говорова на совершение глубокого прорыва не оправдались. До 22 марта вокруг плацдарма шла ожесточенная, кровопролитная борьба. Развить наступление войска Ленинградского фронта не смогли. Но и попытки немцев сбросить их с правого берега Нарвы закончились провалом. Ценный плацдарм был удержан. В дальнейшем он доставил немцам немало хлопот.

Апрельское наступление 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов снова оказалось малорезультативным. Как и в марте, советские войска незначительно вклинились в оборону противника. Ни задачу по глубокому прорыву, ни задачу разгрома группы армий «Север» решить не удалось.

Фронты продвинулись вперед всего на 18–20 километров. Столь же неудачно развивалось и наступление Ленинградского фронта на Псков. Более того, немцы воспользовались тем, что главные силы войск Говорова были переброшены от Нарвы на юг. На Нарвский перешеек со специальным заданием прибыл элитный танковый полк «Великая Германия», которым командовал неоднократно упоминавшийся в сводках Верховного командования вермахта полковник Гиацинт граф фон Штрахвиц. Фельдмаршал Модель лично поставил перед ним задачу ликвидировать злополучный русский плацдарм.

В ходе мартовских боев немцам удалось сохранить в своих руках имевший ключевое значение пункт 33,7, который они называли «ботинком». Этот «ботинок» глубоко врезался на территорию плацдарма, разделяя ее надвое - на «восточный» и «западный» мешки [так в немецких оперативных документах. - Авт.]. То есть немцы имели возможность разгромить советские войска по частям. 6 апреля 1944 года полк «Великая Германия» с приданными танковыми и пехотными частями провел успешную операцию по уничтожению «восточного мешка». 19 апреля полковник Штрахвиц попытался завершить ликвидацию русского плацдарма. Но намерения немцев были очевидны, поэтому наши войска ожидали их наступления и хорошо подготовились к его отражению. Жестокий бой продолжался в течение всего дня до самых сумерек. Немцы были отброшены с большими потерями. Солдаты генерала Говорова вновь удержали плацдарм. В дальнейшем никаких активных действий на этом участке немцы не предпринимали.

С наступлением весенней распутицы на фронтах установилось затишье. Таким образом, фельдмаршал Модель сумел остановить советские войска на линии «Пантера» и временно стабилизировать фронт группы армий «Север».

Оперативная пауза длилась здесь до июля 1944 года. Через три месяца советские войска предприняли новое наступление, прорвали наконец линию «Пантера» и вошли в Прибалтику.

| |

Как русская армия спасла Ленинград от Гитлера.

Во второй половине 1943 года немецкие войска зашатались под мощными ударами Красной армии, которая на центральном и южном участках Восточного фронта продвинулась на сотни километров на запад. После крупнейшего сражения на Курской дуге Советы в конце июля перешли в свое первое масштабное летнее наступление.

Через полтора месяца были освобождены города Смоленск, Брянск и Киров (так в тексте, город Киров Калужской области был освобожден в январе 1942 года — прим. перев. ), а немецкие войска отступили за реку Сож и далее. К 30 сентября советские войска заняли большую часть побережья Азовского моря на юге, а также освободили ряд ключевых городов, включая Харьков, Сталино и Полтаву, отбросив немцев почти до Днепра.

К счастью для немцев, тылы отстали от наступающих советских войск, и они были вынуждены остановить продвижение вперед, дожидаясь подкреплений, боеприпасов и снабжения. С 1 июля обе стороны понесли огромные потери, и хотя русские могли восстановить свои потери за счет призыва людей с освобожденных территорий, им нужно было время для мобилизации, оснащения и обучения базовым навыкам ведения боевых действий.

Пока немецкие войска сражались с Советами и постепенно отходили, тысячи людей под руководством германских инженеров трудились на принудительных работах, возводя мощные оборонительные линии. 11 августа Гитлер подписал приказ, в котором потребовал соорудить так называемый «Восточный вал». Хотя фюрер предпочитал драться за каждую пядь захваченной земли, после Курской битвы и советского наступления ему пришлось осознать реальность.

Линия «Пантера — Вотан»

Эта оборонительная линия должна была пролечь от Черного до Балтийского моря. На юге основную часть оборонительных позиций планировалось возвести на западном берегу Днепра. К северу от Киева эта линия должна была пройти вдоль реки Десны до Чернигова, а затем в северном направлении восточнее Гомеля, Орши, Невеля и Пскова, заканчиваясь на южной оконечности Псковского озера. Далее вал должен был идти на север вдоль западного берега Псковского озера, а потом по течению реки Нарвы на север до Финского залива.

К концу августа верховное командование сухопутных сил вермахта дало два кодовых названия северному и южному секторам этой линии. Ту часть вала, которую должны были оборонять группы армий «А» и «Юг», назвали рубежом «Вотан», а линию, где должны были вести бои группы армий «Центр» и «Север», назвали «Пантера».

Гитлер надеялся, что после сооружения Восточного вала он станет мощным препятствием, где наступающие войска Красной армии будут обескровлены. По сути дела, это был возврат к окопной войне и битвам на изнурение, в которых в годы Первой мировой войны участвовал сам Гитлер.

Но с этим валом были три серьезных проблемы. Первая проблема — время, необходимое для его возведения. В результате советского наступления немецкие войска отошли на опасно близкое расстояние к запланированному к строительству рубежу, а часть их них уже заняла недостроенные оборонительные позиции. Второй проблемой была живая сила. Достигнув, наконец, своих оборонительных позиций, некоторые немецкие части и подразделения были настолько обескровлены, что могли разместить лишь по одному солдату на каждые 50 метров фронта.

Контекст

Сталинский генерал обманул вермахт

Die Welt 22.11.2017

Как танкисты Гудериана завоевали Украину

Warfare History Network 17.01.2018

Солдаты генерала Власова очень помогли Праге

Pravý prostor 11.01.2018
Третья проблема касалась крайнего южного сектора вала. Днепр возле Запорожья делает крутой поворот на запад и там впадает в Черное море западнее Крымского полуострова. Поэтому линию от Мелитополя до Запорожья пришлось строить на территории, совершенно непригодной для этой цели, поскольку там не было никаких водных преград, которые помогали бы оборонять позиции. Немцы были вынуждены удерживать этот район с целью защиты 17-й армии, которая оккупировала Крым.

Падение рубежа «Вотан»

Когда прибыли подкрепления и тылы, русские продолжили наносить удары по немцам. В ноябре Красная армия взяла Киев, а 4-й Украинский фронт взломал линию обороны 6-й немецкой армии, которая удерживала Мелитополь и окрестности. Севернее советские войска сумели закрепиться на плацдармах на противоположном берегу Днепра, захватив несколько ключевых позиций на так и не достроенном до конца рубеже «Вотан». К концу года большая часть хваленой оборонительной линии в центральном и южном секторах Восточного фронта была занята Красной армией.

Если в центре и на юге обстановка летом ухудшалась, то в том секторе, который занимала группа армий «Север» под командованием фельдмаршала Георга фон Кюхлера, было неестественно тихо и спокойно. Эта группа армий с 1941 года осаждала Ленинград, и на этом участке фронта советские войска на протяжении двух лет блокады несколько раз пытались проводить мощные наступления, однако линия фронта оставалась относительно стабильной.

В августе фон Кюхлер получил разведывательные сведения, указывающие на то, что Советы наращивают силы на Ораниенбаумском плацдарме. Это был небольшой участок побережья Финского залива западнее Ленинграда, где вела оборонительные бои 2-я ударная армия. Южнее, где свой участок удерживала 16-я армия генерала Христиана Хансена, разведка также указывала на скрытое сосредоточение войск противника на стыке группы армий «Центр» и группы армий «Север» напротив важнейшего железнодорожного узла Невель.

В ответ на вероятную угрозу фон Кюхлер отвел с линии фронта пять дивизий, чтобы создать боеготовый резерв для отражения советского наступления. Две эти дивизии он незамедлительно потерял, так как Гитлер вопреки возражениям командующего группой армий отправил их на юг для укрепления других участков фронта.

Когда группа армий «Центр» отошла на рубеж «Пантера», группа армий «Север» получила 43-й армейский корпус генерала Карла фон Офена, который занял северный фланг отступающей группы армий. Таким образом, Кюхлер получил еще три дивизии, но теперь он отвечал дополнительно за 77 километров линии фронта и за населенные пункты Невель и Новосокольники, которые являлись ключевыми узлами коммуникаций между группами армий «Центр» и «Север».

Пробивая бреши в немецкой обороне

В первую неделю октября низкая облачность помешала немцам провести воздушную разведку. Это дало возможность Калининскому фронту генерала Андрея Ивановича Еременко (12 октября его фронт был переименован в 1-й Прибалтийский) занять позиции для перехода в наступление, не опасаясь быть обнаруженным немцами.

6 октября генерал-лейтенант Кузьма Никитович Галицкий нанес удар по 2-й авиаполевой дивизии, которая занимала самый северный сектор группы армий «Центр». В этом наступлении участвовали четыре стрелковые дивизии и две танковые бригады из состава его 3-й ударной армии. 21-я гвардейская дивизия и 78-я танковая бригада прорвали оборону противника на участке 2-й авиаполевой дивизии и рассеяли ее войска. Второй эшелон наступающих войск был введен в бой на участке прорыва разгромленной дивизии и пошел в наступление на северо-восток в направлении Невеля. Из-за неудач этой и других авиаполевых дивизий Гитлер решил передать большую их часть в подчинение сухопутных войск, где они получили название полевых дивизий (люфтваффе). Соседняя 4-я ударная армия также продвигалась вперед, и к концу дня Невель был уже в руках советских войск.

Пытаясь восстановить положение войск на фронте, фон Кюхлер приказал трем остававшимся в резерве дивизиям атаковать русских вокруг Невеля. Эти соединения прибыли туда разрозненно и не сумели остановить превосходящие силы противника. Таким образом, между группами армий «Центр» и «Север» образовалась брешь шириной 24 километра.

В бой сумели вступить только части и подразделения одной резервной дивизии. Переброске двух других дивизий помешали партизаны, взорвавшие ведущую в город железную дорогу. Из-за этой задержки фон Кюхлер отдал приказ остававшимся вокруг Невеля немецким войскам занять оборонительные позиции.

В то же самое время советские командиры остановили продвижение вперед. Успех первоначального наступления оказался для русских неожиданностью, так как они ждали более мощного сопротивления противника. Теперь они приступили к укреплению своих флангов, поскольку на собственном горьком опыте убедились, что немцы часто позволяют противнику вклиниться в свою оборону, а затем наносят контрудары во фланги, во многих случаях запирая в котле, а затем уничтожая передовые части наступающих советских войск.

Передышка продолжалась до 2 ноября. Продвигаясь вперед под прикрытием густого тумана, 3-я и 4-я ударные армии нанесли удар по 3-й танковой армии из состава группы армий «Центр», пробив 16-километровую брешь в ее оборонительных порядках. Это позволило 3-й ударной армии повернуть на северо-восток и ударить во фланг 16-й армии Хансена. Фон Кюхлер в ответ направил на помощь Хансену шесть батальонов из 18-й армии генерала Георга Линдеманна, и тот укрепил ими свой правый фланг. С прибытием этих войск фланг Линдеманна удалось удержать, несмотря на мощные удары.

Слабое немецкое контрнаступление

К этому времени Гитлер был в ярости. Невельский выступ остался в целости и сохранности, и более того, советское наступление грозило взломать весь фронт в северном секторе. Он потребовал 8 ноября провести контрнаступление с целью уничтожения этого выступа за счет сосредоточения усилий групп армий «Центр» и «Север».

Фон Кюхлер решительно возражал против этого. Он отметил, что если пойдет в наступление, то ослабит 19-ю армию, которая находилась на позициях вокруг Ленинграда и Ораниенбаума. Он также указал на данные немецкой разведки о наращивании советской группировки в этих районах. Кюхлер опасался, что с приходом зимы русские пойдут в этих районах в наступление, поскольку они поступали так каждую зиму с начала войны на Восточном фронте.

Но Гитлер был непоколебим. Он отдал приказ о том, чтобы группа армий «Центр» начала наступление 8 ноября, а фон Кюхлер присоединился к наступающим 9-го. 8 числа в наступление пошла пехотная и танковая дивизии, которые неожиданно добились немалых успехов и продвинулись на восемь километров. На следующий день фон Кюхлер отложил собственное наступление, заявив, что у него нет для этого свободных частей. Взбешенный Гитлер потребовал, чтобы группа армий «Север» начала наступление не позднее 10 ноября.

10-го фон Кюхлер предпринял вялую попытку выполнить приказ Гитлера, бросив в бой против советских войск на северном фланге всего семь батальонов. Русские открыли артиллерийский огонь, а затем провели контратаку, отбросив немцев назад и нанеся им тяжелые потери. Гитлер и его командующий снова вступили в дебаты о приоритетных задачах.

Статьи по теме

Маршал Конев наносит удар

Warfare History Network 09.01.2018

В Сталинграде немцев погубил голод

Die Welt 17.01.2018

Зимняя война многому его научила

Yle 08.01.2018
Растянутые порядки 18-й армии

Пока они спорили, русские продвигались вперед. Они образовали новый выступ глубиной 80 километров. Теперь возникла новая угроза, так как советские войска, находившиеся на острие наступления, повернули на восток, угрожая правому флангу 16-й армии. Они подошли на опасно близкое расстояние к Новосокольникам.

Фон Кюхлера вызвали в ставку Гитлера, где они провели острую дискуссию о возникшей опасности. Хотя Гитлера неотступно преследовала мысль о невельском выступе, он в итоге согласился с тем, что угрожающие флангу советские войска надо остановить до того, как предпринимать попытки по стабилизации обстановки под Невелем.

В результате снова пострадал Линдеманн, лишившийся еще одной дивизии из состава своей 18-й армии. Хотя обстановка у него была относительно спокойной, из-за переброски одной дивизии за другой на юг линия обороны у Линдеманна стала опасно слабой и непрочной. Находившиеся у него в подчинении полевые дивизии люфтваффе стояли на оборонительных позициях, а их боеспособность вызывала большие сомнения. В то же время дивизии из состава регулярной армии редко были укомплектованы в полной мере.

Пока фон Кюхлер дожидался прибытия на юг новых дивизий, 11-я гвардейская армия 21 ноября перешла в наступление и нанесла удар по группе армий «Центр». Две дивизии, атаковавшие советский выступ 8 ноября, были отведены назад, чтобы отразить новое наступление, что практически сорвало план группы армий «Север» по ликвидации этого выступа. В последнюю неделю ноября началась оттепель, и это окончательно разрушило немецкие планы, поскольку земля превратилась в болото, и наступление пришлось отложить до 1 декабря.

Когда оно все-таки началось, немецкие дивизии продвинулись вглубь советского выступа всего на пять километров. Танки и бронемашины застревали в грязи, а пехоте каждый шаг давался с огромным трудом. Это была битва с природой. Даже Гитлер признал тщетность попыток продолжить наступление на советский западный фланг и поэтому приказал прекратить его. А фон Кюхлер получил от него распоряжение постепенно отвоевывать у врага позиции на невельском выступе.

Отход от невельского выступа

До конца ноября Советы на западном выступе проводили перегруппировку и закреплялись. Они были рады результатам проведенной в ноябре операции, так как им удалось существенно продвинуться вперед и поставить под угрозу одновременно группу армий «Центр» и группу армий «Север». Однако они ушли далеко вперед от своих тыловых подразделений, и не могли получить подкрепления, чтобы восполнить понесенные потери, ибо эти части и соединения находились в резерве и готовились к общему зимнему наступлению, которое планировалось в Москве.

16 декабря Гитлер наконец понял, что невельский выступ ему не уничтожить. Натиск противника, наступавшего на 3-ю танковую армию, вынудил немцев еще больше отступить, и это создало угрозу узлу коммуникаций в Витебске. Следующие 10 дней фюрер внимательно наблюдал за развитием событий в районе Витебска, оставив все дела группы армий «Север» фон Кюхлеру.

27 декабря Гитлер согласился на просьбу фон Кюхлера сократить растянувшийся фронт. Немецкие войска были отведены от невельского выступа на линию, проходящую южнее Новосокольников на запад в направлении Пустошки. Благодаря отступлению Хансен получил дополнительные силы для организации обороны и укрепления позиций вдоль линии фронта на западе.

Следует отметить, что группа армий «Север» была единственной группой армий, которая пока еще не отступила на рубеж Восточного вала «Пантера». С сентября примерно 50 тысяч гражданских рабочих и инженеров возводили эту линию на севере, построив около шести тысяч долговременных огневых сооружений и установив 200 километров колючей проволоки. Они также выкопали 40 километров траншей и противотанковых рвов. В дополнение к этому были сооружены запасные позиции с укреплениями в районах Нарва, Чудово, Кингисепп, Луга, Красногвардейск и Новгород.

Мультимедиа

Блокада Ленинграда

ИноСМИ 08.09.2012

Битва за Сталинград: архивные кадры

ИноСМИ 04.02.2013
Немецкое отступление

План отвода войск на линию «Пантера» начали осуществлять в сентябре. Больше всего командование группы армий «Север» беспокоила необходимость эвакуации 900 тысяч мирных жителей, проживавших в этих районах. Эвакуировать их всех было невозможно, и поэтому силы безопасности в тыловых районах стали отбирать взрослых мужчин, которых наступающая Красная армия могла мобилизовать либо использовать в качестве рабочих в военной промышленности. Всего к концу года в Латвию и Литву было насильно перевезено примерно 250 тысяч мужчин. Кроме того, в безопасные районы также планировалось перевезти сотни тысяч тонн зерна и картофеля, а также миллионы голов скота.

План операции предусматривал поэтапный отход, который должен был начаться в середине января и идти в течение двух месяцев вплоть до весенней распутицы. Однако 22 декабря Гитлер решил не утверждать план операции, если Советы не начнут общее наступление против группы армий.

К концу месяца 18-я армия лишилась одного из лучших своих соединений, 1-й пехотной дивизии, которая была переброшена на юг, чтобы укрепить фронт. В первые дни января туда же отправили еще две дивизии. Всякий раз фон Кюхлер протестовал, обращаясь непосредственно к Гитлеру, но безрезультатно. Взамен переброшенных на юг дивизий Гитлер направил в район Ораниенбаума на усиление 3-й танковый корпус СС генерал-лейтенанта Феликса Штайнера.

Оперативное построение немецких войск на линии фронта

В начале 1944 года части 18-й армии Линдеманна вокруг Ленинграда и на Ораниенбаумском пятачке были измотаны до предела. На линии фронта, где сражались войска 2-й ударной армии генерал-лейтенанта Ивана Ивановича Федюнинского, против них стояли корпус Штайнера (полицейская дивизия СС, дивизия СС «Нордланд», а также 9-я и 10-я полевые дивизии люфтваффе). Туда также направлялась бригада СС из состава дивизии «Недерланд».

Полукольцо на южном участке фронта вокруг Ленинграда проходило от Финского залива на 30 километров юго-западнее города Пушкин и заканчивалось на реке Неве. Этот участок фронта занимали 50-й армейский корпус генерала Вильгельма Вегенера (в составе 126-й, 170-й и 215-й пехотных дивизий) и 54-й армейский корпус генерала Отто Шпонхаймера (11-я, 24-я и 225-я пехотные дивизии). Против советских войск на Синявинских высотах и в районе Погостье стоял 26-й армейский корпус генерала Мартина Гразе (61-я, 121-я, 212-я, 227-я, 254-я пехотные и 12-я авиаполевая пехотная дивизия), а также Испанский легион, состоявший из добровольцев, которые ранее служили в отведенной назад 250-й дивизии).

Последним сектором 18-й армии был участок на реке Волхов от Киришей до Новгорода. Вдоль берега реки располагались 28-й армейский корпус генерала Герберта Лоха (21-я, 96-я и 13-я авиаполевые пехотные дивизии) и 38-й армейский корпус генерала Курта Герцога (в его состав входили 2-я латышская бригада СС, 28-я егерская (легкая) дивизия и 1-я авиаполевая пехотная дивизия).

К югу от озера Ильмень 16-я армия Хансена все еще поддерживала контакт с группой армий «Центр». 10-й армейский корпус генерала Томаса Викеде (в составе 8-й егерской дивизии, 30-й и 21-й авиаполевых пехотных дивизий) удерживала рубеж от озера Ильмень до Холма. На правом фланге Викеде 2-й армейский корпус генерала Пауля Лаукса (218-я и 93-я пехотные дивизии) и 6-й армейский корпус СС генерал-лейтенанта Карла фон Пфеффера-Вильденбруха (331-я и 205-я пехотные дивизии) находились на линии фронта от Холма до Новосокольнических высот. Район Невеля удерживали 43-й армейский корпус генерала Карла фон Офена (15-я латышская дивизия СС, 83-я и 263-я пехотные дивизии) и 1-й армейский корпус генерала Карла Хильперта (58-я, 69-я, 23-я, 122-я и 290-я пехотные дивизии). Последний сектор от Пустошки до озера Нещердо занимал 8-й армейский корпус генерала Густава Хене (81-я и 329-я пехотные дивизии, а также боевая группа СС «Йекельн»).

Продолжение следует.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.